Дзайбацу

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Дзайбацу (яп. 財閥, собственность) — японский термин, означающий «денежный клан» или конгломерат.

Он использовался c XIX до первой половины XX века для именования больших семей, контролирующих банковские и индустриальные объединения (картели, синдикаты). Четыре главных дзайбацу начали свою историю ещё в период Эдо. Это «Мицубиси» (яп. 三菱), «Мицуи»[en] (яп. 三井), «Сумитомо» (яп. 住友) и «Ясуда[en]» (яп. 安田). Бизнес-конгломераты, «дочерние» и более мелкие дзайбацу, которые просуществовали со времён Русско-японской войны до Второй мировой: «Асано» (яп. 浅野財閥), «Окура» (яп. 大倉 о:кура), «Кога» (яп. 古河), «Накадзима» (яп. 中島) и «Аюкава» (яп. 鮎川).





Дзайбацу Мицубиси

Создатель дзайбацу «Мицубиси» (яп. 三菱財閥) Ятаро Ивасаки (яп. 岩崎 弥太郎?, 1835—1885), старший сын Ядзиро Ивасаки (яп. 岩崎 弥次郎?), был потомственным вассалом князей Яманоути (яп. 山内), владельцев княжества Тоса Коти (яп. 土佐高知藩 тоса ко:ти хан, перевод) на острове Сикоку.

В 1873 году Ивасаки Ятаро основал собственную компанию «Мицубиси сёкай» (яп. 三菱商会), в 1874 году переименованную в «Мицубиси дзёкисэн гайся» (яп. 三菱蒸汽船会社), а в 1875 году — в «Юбин кисэн Мицубиси ся» (яп. 郵便汽船三菱会社), быстро ставшую монополистом в морской торговле Японии.

С целью противодействия монополии «Мицубиси» дзайбацу «Мицуи» и «Сибусава Эйити» (яп. 渋沢栄一), при поддержке правительства Японии, в июле 1882 года создали полугосударственный трест «Кёдо унъю гайся» (яп. 共同運輸会社), немедленно развязавший против «Мицубиси» ценовую войну. Через три года обе конкурирующие компании выдохлись и, по настоянию правительства Японии, слились 29 сентября 1885 года в крупнейшую судоходную компанию Японии «Ниппон юсэн гайся» (яп. 日本郵船会社). Переименованная 15 декабря 1893 года в «Ниппон юсэн кабусики гайся» (яп. 日本郵船株式会社), она продолжает до настоящего времени оставаться крупнейшей судоходной компанией Японии, действуя под торговой маркой «NYK Line».

Несмотря на то, что «Мицубиси» добилась преобладающего влияния в новой компании и сохраняет его до сих пор, Ивасаки Ятаро не дожил до триумфа, скончавшись 7 февраля 1885 года от рака желудка. Во главе семейного дела встал его младший брат Яносукэ Ивасаки (яп. 岩崎 彌之助?, 1851—1908), возглавлявший «Мицубиси» с 1885 по 1894 годы.

С целью совершения финансовых операций, не связанных с морскими перевозками, в 1880 году Ивасаки Ятаро создал «Мицубиси икантэн» (яп. 三菱為換店), ставшую ядром нового дзайбацу. Переименованная в 1886 году в «Мицубиси ся» (яп. 三菱社), в феврале 1893 года была преобразована Ивасаки Яносукэ в «Мицубиси госи гайся» (яп. 三菱合資会社), превратившись в держательскую компанию дзайбацу «Мицубиси».

Президентом новой компании стал Хисая Ивасаки (яп. 岩崎 久彌?, 1865—1955), старший сын Ивасаки Ятаро, возглавлявший «Мицубиси» с 1894 по 1916 год. Следующим главой «Мицубиси» с 1916 по 1945 год был Коята Ивасаки (яп. 岩崎 小弥太?, 1879—1945), старший сын Ивасаки Яносукэ. В 1937 году «Мицубиси госи гайся» переименована в «Кабусики гайся Мицубиси ся» (яп. 株式会社三菱社), а в 1943 году — в «Кабусики гайся Мицубиси хонся» (яп. 株式会社三菱本社) и была распущена в процессе ликвидации дзайбацу.

Одним из лидеров дзайбацу Косю был Амэмия Кэйдзиро («царь спекулянтов») — предприниматель, занимавшийся развитием японского железнодорожного бизнеса.

Ликвидация дзайбацу

Дзайбацу были технически практически развалены во время реформ, проводимых во время Союзнической оккупации Японии после Второй мировой войны. Подконтрольные семьям активы были конфискованы; главы конгломератов ликвидированы; объединённые руководства картелей, неотъемлемая часть старой системы координации всех компаний, были объявлены вне закона. Десять основных на тот момент дзайбацу, которые по плану SCAP (англ. Supreme Commander Allied Powers — Главнокомандующий силами союзников) должны были быть ликвидированы в 1946 году: «Асано», «Фурукава», «Накадзима», «Ниссан», «Номура» и «Окура». «Мацусита», которая всё же не могла в полной степени называться дзайбацу, поначалу должна была быть также закрыта, но она была спасена петицией, организованной союзом, в который входили 15 000 рабочих компании и их семьи [1].

Полное уничтожение дзайбацу не было достигнуто Союзническими реформами, отчасти благодаря духу того времени. Дзайбацу признавались выгодными для страны; простой японский народ, рабочие компаний, управленческий состав и бюрократия — все сходились в негативном мнении по отношению к попыткам их уничтожения. К тому же, изменяющаяся политика Оккупационных сил по отношению к Японии послужила определённым препятствием на пути к ликвидации дзайбацу. Практически все дзайбацу были реформированы в кэйрэцу и в виде кэйрэцу существуют до сих пор и контролируют существенную часть экономики Японии.

Другие значения

Термин стал популярен в США в 1980-х годах для обозначения любой большой корпорации, в большей степени благодаря употреблению в нескольких киберпанк-произведениях, но он не используется в Японии, кроме как в своём историческом значении.

В популярной серии видеоигр GTA и Tekken термином Дзайбацу называется крупный преступный конгломерат, обладающий шаблонным представлением о значении термина.

См. также

  • Чеболь - корейское форма ФПГ. Термин является корейской формой произношения тех-же иероглифов.
  • Кэйрэцу

Напишите отзыв о статье "Дзайбацу"

Литература

  • Kazuo, Shibagaki. [www.ide.go.jp/English/Publish/Periodicals/De/pdf/66_04_06.pdf The early history of the zaibatsu.] // The Developing Economies 4.4 (1966): 535-566.  (англ.)
  • Hidemasa Morikawa, Zaibatsu. The Rise and Fall of Family Enterprise Groups in Japan / Tokyo: University of Tokyo Press, 1992, 283 pp, ISBN 978-0860084884

Примечания

  1. «Morck & Nakamura», [citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.320.6144&rep=rep1&type=pdf Banks and Corporate Control in Japan] / The Journal of Finance, 54: 319–339. doi: 10.1111/0022-1082.00106

Ссылки

  • [www.sjsu.edu/faculty/watkins/zaibatsu.htm THE ZAIBATSU OF JAPAN] / Thayer Watkins  (англ.)
  • [ssjj.oxfordjournals.org/content/5/2/233.short The Present State of Research on Zaibatsu: The Case of Mitsubishi] // Social Science Japan Journal (2002) 5 (2): 233-242. doi: 10.1093/ssjj/05.2.233  (англ.)
  • [old.imemo.ru/ru/publ/2009/09015.pdf Японские корпорации и корпоративные группы] / М.: ИМЭМО РАН (2009).


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Дзайбацу

– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.