Дзангара, Джузеппе

Джузеппе Дзангара
итал. Giuseppe Zangara
Дата рождения:	7 октября 1900(1900-10-07)
Место рождения:	Ферруццано, Калабрия, Италия
Гражданство:	Италия Италия → США США
Дата смерти:	20 марта 1933(1933-03-20) (32 года)
Место смерти:	Рейфорд, Флорида, США
Причина смерти:	Электрический стул
Работа:	безработный
Преступления
Преступления:	Покушение на Франклина Рузвельта, убийство Антона Чермака
Период совершения:	15 февраля 1933 года
Регион совершения:	Майами
Дата ареста:	15 февраля 1933 года
Признан виновным в:	убийстве Антона Чермака, покушении на Франклина Рузвельта
Наказание:	80 лет тюрьмы заменены на смертную казнь.
Статус:	казнён

Джузеппе Дзангара (итал. Giuseppe Zangara; 7 октября 1900, Ферруццано, Италия — 20 марта 1933, Рейфорд, США) — безработный каменщик, убийца мэра Чикаго Антона Чермака, совершил неудачное покушение на Франклина Рузвельта.

Биография

Ранняя жизнь

Джузеппе Дзангара родился 7 октября 1900 года в Ферруццано, Калабрия, Италия. С сентября 1917 до ноября 1918 проходил военную службу в итальянской армии. Его часть дислоцировалась в Тироле. В 1923 году вместе с дядей иммигрировал в США и поселился в Патерсоне, Нью-Джерси, США. 11 сентября 1929 года получил гражданство США.

Мотивация

Точный мотив преступления не был установлен, но некоторые историки предполагают, что Дзангара работал на Нью-Йоркского криминального босса Фрэнка Нитти, которому якобы мешал убитый мэр города — Антон Чермак. Также, есть предположения, что Чермак был единственной целью стрелявшего Дзангары. Официальная версия гласила, что Дзангара пытался застрелить Рузвельта по причине психического расстройства.

Покушение

15 февраля 1933 года Джузеппе Дзангара, проживающий на тот момент в городе Майами, штат Флорида, США отправился в Бейфронт парк, где с речью выступал президент Франклин Рузвельт и мэр Чикаго Антон Чермак. Вооружённый пистолетом 32 калибра, он присоединился к встречающей политиков толпе. Когда в парк въехал кортеж и открылась дверь президентского лимузина, Дзангара произвёл один прицельный выстрел в сторону открытой двери, пуля попала в живот выходившего из автомобиля Антона Чермака. После чего преступника за руку схватила стоявшая с ним рядом в толпе Лилиан Кросс, но в попытке освободиться Джузеппе выстрелил ещё четыре раза. В результате четверо журналистов были легко ранены. Стрелявший был задержан подоспевшими сотрудниками полиции. В одежде убийцы нашли газетную вырезку с сообщением об убийстве анархистом Леоном Чолгошем президента Маккинли в 1901 году, а полиция сообщила, что покушавшийся заявил: «Я буду убивать каждого президента». Антон Чермак был новоизбранным мэром Чикаго. По дороге в больницу он якобы сказал Франклину Рузвельту: «Я рад, что на вашем месте оказался я…». Чермак тремя неделями позже, 6 марта 1933 года, скончался от перитонита.

Следствие и приговоры

На допросах в полиции Джузеппе Дзангара заявил, что хотел убить президента Рузвельта, так как из-за ненависти к капиталистам хочет убивать каждого из них. Через две недели состоялся первый суд, на котором Джузеппе Дзангара признал себя виновным и был приговорён к 80 годам тюремного заключения без права на досрочное освобождение за покушение на убийство пяти человек. В последнем слове он заявил: «Пожалуйста, судья, не скупитесь, всего 80 лет, я хочу быть приговорённым к 100 годам!».

Джузеппе Дзангара уже находился в тюрьме, когда внезапно умер раненый им мэр Чермак. Следствие в отношении преступника возобновили по обвинению в убийстве лица, состоящего на государственной службе.

Спустя четыре дня, 10 марта 1933 года, Джузеппе Дзангара признал себя виновным в предъявленых ему пунктах обвинения и федеральный суд приговорил его к смертной казни на электрическом стуле. В последнем слове Дзангара заявил: «Вы приговаривайте меня к смертной казни, я не боюсь казни, вы один из капиталистов, с которыми я боролся, мне всё равно, что меня казнят».

Казнь

После суда Джузеппе Дзангара дожидался исполнения приговора в одиночной «камере смертника» в особом крыле «Florida State Prison». Спустя 10 дней после оглашения приговора, 20 марта 1933 года, Джузеппе Дзангара сел на электрический стул. Он пришёл в бешенство, когда увидел, что на его казни нет ни одного журналиста. Перед смертью он выкрикнул: «Слава Италии, прощайте все, бедные люди этого мира!» — после чего скомандовал палачу: «Жми на кнопку!».

Ссылки

• [www.komkultura.ru/date/feb/15-p.shtml 15 февраля]. Культура стран и народов. Проверено 4 апреля 2012. [www.webcitation.org/67gbmNo9v Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].
• Кулида С. [www.agentura.ru/dossier/usa/secret/kulida/ Секретная служба Соединенных Штатов]. Agentura.ru. Проверено 4 апреля 2012. [www.webcitation.org/67gbmt34K Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Дзангара, Джузеппе

Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]