Дзанни

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Дза́нни (итал. Zanni) — большая группа персонажей-слуг (масок) итальянской комедии дель арте, среди которых самые важные: Бригелла (первый дзанни венецианского квартета масок), Арлекин (второй дзанни венецианского квартета масок), Ковьелло (первый дзанни неаполитанского квартета масок) и Пульчинелла (второй дзанни неаполитанского квартета масок). Сюда же относятся и девушки, служанки Коломбина, Фантеска, Смеральдина и др.

Слово «дзанни» происходит от имени «Джанни» (итал. Gianni) в венецианском произношении. Дзан Ганасса — так звали одного из первых актёров, прославивших эту маску.

Дзанни на подмостках площадного театра — одни из самых старых масок, продолжающие традицию придворных и карнавальных шутов. Они появляются в итальянских фарсах XV в., а ещё раньше — на страницах новелл Возрождения. Это слуги, бывшие крестьяне, покинувшие из-за бедности и безработицы родные места (Бергамо для северных масок, Кава и Ачерра для южных) в поисках лучшей жизни в процветающих портовых городах (Венеция на севере Италии и Неаполь на юге). Горожане с насмешкой смотрели на пришлых людей, охотно над ними смеялись. Они часто изображают их окончательно глупыми (Арлекин), или умными, но с непривычными для горожанина, провинциальными поступками (Бригелла), с характерным для «деревенщин» говором (Арлекин и Бригелла, например, говорят на довольно односложном бергамском диалекте ломбардского языка). Со временем, конечно, эта сатира смягчилась, тем более, что именно дзанни ведут активную интригу сценария, помогая влюблённым в их противостоянии старикам Панталоне и Доктору.

Напишите отзыв о статье "Дзанни"



Ссылки

  • [www.icking-music-archive.org/scores/eccard/zanni_et_magnifico-2.pdf Мадригал на пять голосов «Дзанни и Маньифико» Йоханнеса Эккарда (1553—1611)] и [www.icking-music-archive.org/scores/eccard/zanni_et_magnifico.mid midi-файл]
  • [icking-music-archive.org/scores/vecchi/SelvaDiRecreazione/tichtochu.pdf Мадригал на пять голосов «- Тук-тук… — Кто там? — Дзанни!» Орацио Векки (1550—1605)] и [icking-music-archive.org/scores/vecchi/SelvaDiRecreazione/tichtochm.mid midi-файл]

Источники

  • А. К. Дживелегов, «Итальянская народная комедия», Москва, 1954, стр. 112—118.

Отрывок, характеризующий Дзанни

– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.