Дзонья

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Дзонья
Yoña
Страна
США
Территория
Гуам
Координаты
Глава
мэр
Площадь
52,53 км²
Население
6480 человек (2010)
Плотность
123,36 чел./км²
Национальный состав
американцы США, чаморро
Часовой пояс
Показать/скрыть карты

Дзонья́ (чаморро Yoña /d͡zoˈɲa/, англ. Yona) — деревня на восточном берегу Гуама.

Население в 2010 году составляло 6480 чел.[1]

Напишите отзыв о статье "Дзонья"



Примечания

  1. www.census.gov/Press-Release/www/2010/cb01cn174.html

Ссылки

  • Rogers, Robert F (1995). Destiny’s Landfall: A History of Guam: University of Hawai’i Press. ISBN 0-8248-1678-1
  • [www.guamportal.com/villages/Yona_Guam.html Yona Guam] at Guam Portal
  • [www.guampdn.com/communities/maps/yona.html Map of Yona from PDN]
  • [www.nps.gov/wapa/indepth/extContent/Lib/liberation12.htm War in the Pacific NHP: Journey to Manengon]


Отрывок, характеризующий Дзонья

Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».