Итами, Дзюдзо

Дзюдзо Итами
伊丹 十三
Имя при рождении:	Такэхико Икэути
Дата рождения:	15 мая 1933(1933-05-15)
Место рождения:	Киото, Япония
Дата смерти:	20 декабря 1997(1997-12-20) (64 года)
Место смерти:	Токио, Япония
Гражданство:	Япония Япония
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, актёр, эссеист
Карьера:	1960—1997

Дзюдзо Итами (яп. 伊丹 十三 Итами Дзюдзо:, 15 мая 1933, Киото, Япония — 20 декабря 1997, Токио, Япония) — японский кинорежиссёр, сценарист, актёр и эссеист. Настоящее имя: Такэхико Икэути (яп. 池内 岳彦); в книге посемейной записи значится как Ёсихиро Икэути (яп. 池内 義弘). Сын режиссёра Мансаку Итами (англ.) и шурин писателя Кэндзабуро Оэ.

Несмотря на поздний режиссёрский дебют с фильмом «Похороны» (англ.) 1984 года и преждевременную кончину, Итами считается одним из наиболее значимых кинематографистов Японии последних десятилетий. Для его картин характерен сатирический взгляд, проникающий в самые интимные и неприглядные стороны японского общества. Широкую известность Итами как режиссёру принёс фильм «Одуванчик» 1985 года. В 1992 году Итами подвергся жестокому избиению членами одной из токийских группировок якудза за их карикатуризацию в одной их своих работ. В 1995 Итами снял фильм «Тихая жизнь» по одноимённому роману Кэндзабуро Оэ. По официальной версии в 1997 году в результате скандала со сфабрикованным против режиссёра обвинением во внебрачных связях Итами совершил самоубийство, выбросившись из окна. Однако, есть мнения, что он был насильно выброшен с крыши всё теми же якудза. Кэндзабуро Оэ посвятил памяти Итами свой роман «Подмёныш» (2000).

Отрывок, характеризующий Итами, Дзюдзо

– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.