Дзюдоги

Дзюдоги (яп. 柔道着 дзю:до:ги) — японское название для формы одежды, используемой во время тренировок и соревнований по дзюдо, разновидность тренировочного костюма (кэйкоги). Костюм дзюдоги был создан, предположительно, Дзигоро Кано в конце XIX — начале XX века на основе традиционной одежды для занятий дзю-дзюцу, чтобы сделать её более пригодной для тренировок (были удлинены рукава куртки и штанины брюк). Дзюдоги стал первой современной униформой для занятия боевыми искусствами, и уже в 1905 году форма костюма для занятий дзюдо была утверждена комиссией Дай Ниппон Бутокукай. С течением времени дзюдоги претерпел ряд изменений, связанных с изменением покроя и материала. Первоначально дзюдоги был только традиционного белого цвета, то теперь для соревнований также используются дзюдоги синего цвета (для облегчения работы судей один из участников схватки одет в белое дзюдоги, а другой — в синее). Но и сейчас дзюдоги очень похож на одежду, использовавшуюся для тренировок более 100 лет назад.

Общая информация

Дзюдоги состоит из трёх частей: плотной куртки «уваги» (яп. 上衣 уваги, букв. «пиджак»), брюк «дзубон» (яп. ズボン дзубон, букв. «штаны») (или ситабаки) и пояса «оби» (яп. 帯 оби, букв. «пояс»). Традиционно дзюдоги изготавливают из хлопка. В зависимости от назначения (для тренировок, для соревнований и т. п.) плотность материала, из которого изготавливают дзюдоги, может существенно различаться. Верхняя часть, воротник, отвороты и рукава куртки изготавливаются из более плотного материала, способного выдержать большие нагрузки при выполнении бросков с захватом за одежду. Колени брюк обычно также усиливаются с учётом требований борьбы в партере.

Каждая часть дзюдоги имеет свои названия:

• Куртка
  • Задняя часть воротника — усиро эри
  • Правая задняя боковая часть воротника — миги оку эри
  • Левая задняя боковая часть воротника — хидари оку эри
  • Правая передняя боковая часть воротника — миги ёко эри
  • Левая передняя боковая часть воротника — хидари ёко эри
  • Правый отворот куртки — миги маэ эри
  • Левый отворот куртки — хидари маэ эри
  • Правая наружная часть рукава (в районе подмышки) — миги сото окусодэ
  • Левая наружная часть рукава (в районе подмышки) — хидари сото окусодэ
  • Правая внутренняя часть рукава (в районе подмышки) — миги ути окусодэ
  • Левая внутренняя часть рукава (в районе подмышки) — хидари ути окусодэ
  • Правая наружная середина рукава — миги сото накасодэ
  • Левая наружная середина рукава — хидари сото накасодэ
  • Правая внутренняя середина рукава — миги ути накасодэ
  • Левая внутренняя середина рукава — хидари ути накасодэ
  • Отверстие правого рукава — миги содэгути
  • Отверстие левого рукава — хидари содэгути
  • Наружный край правого рукава — миги сото содэгути
  • Наружный край левого рукава — хидари сото содэгути
  • Внутренний край правого рукава — миги ути содэгути
  • Внутренний край левого рукава — хидари ути содэгути
  • Нижняя часть куртки (подол ниже пояса) — сусо
  • Нижняя правая передняя часть куртки (подол ниже пояса) — миги маэ сусо
  • Нижняя левая передняя часть куртки (подол ниже пояса) — хидари маэ сусо

• Пояс
  • Передняя часть пояса — маэ оби
  • Задняя часть пояса — усиро оби
  • Правая передняя часть пояса — миги маэ оби
  • Левая передняя часть пояса — хидари маэ оби
  • Правая боковая часть пояса — миги ёко оби
  • Левая боковая часть пояса — хидари ёко оби
  • Правая задняя часть пояса — миги усиро оби
  • Левая задняя часть пояса — хидари усиро оби

• Брюки
  • Верхняя часть брюк спереди — мамаэ
  • Верхняя часть брюк сзади — маусиро
  • Правая наружная сторона части брюк — миги ёко
  • Левая наружная сторона части брюк — хидари ёко
  • Правая внутренняя сторона части брюк — миги ути ёко
  • Левая внутренняя сторона части брюк — хидари ути ёко
  • Отверстие внизу правой штанины брюк — миги сусо гути
  • Отверстие внизу левой штанины брюк — хидари сусо гути

Поверх куртки завязывается пояс оби, обёртываемый два раза вокруг талии; узел завязывается спереди. Пояса для дзюдоги могут быть разного цвета, цвет пояса обозначает ранг дзюдоиста.

Для дзюдоги, используемых спортсменами во время соревнований, размеры и плотность материала жёстко регулируются правилами Международной федерации дзюдо (IJF) для предотвращения получения кем-либо из спортсменов преимущества за счёт использования дзюдоги несоответствующего размера. Эти правила определяют длину рукавов куртки и штанин брюк, размер одежды и т. п. Во время соревнований спортсмен, одетый в дзюдоги, не соответствующий правилам, может быть дисквалифицирован судьёй. Кроме того, различные организации и федерации дзюдо могут устанавливать дополнительные правила, регламентирующие размещение информации об имени участника, национальной принадлежности его команды и рекламы на дзюдоги. Все дзюдоги, используемые во время соревнований, должны быть чистыми, не иметь прорех и не быть изношенными сверх меры.

При проведении соревнований национального или международного уровня разрешено использование участниками дзюдоги только белого и синего цветов (использование дзюдоги синего цвета в соревнованиях, проводимых IJF, было введено по предложению Антона Гесинка на Маастрихтском совещании комитета IJF по развитию дзюдо в 1986 году). Каждый из участник соревнований должен иметь дзюдоги обоих указанных цветов, поскольку в каждой схватке судьями назначается, кто из участников будет выступать в дзюдоги белого, а кто — синего цвета. В большинстве организаций дзюдо разрешают занимающимся использовать во время тренировок дзюдоги любого цвета, хотя дзюдоги белого цвета считаются всё же более традиционными. В ряде организаций в некоторых случаях также могут использоваться дзюдоги других цветов, например, красного или чёрного.

Куртка дзюдоги запахивается только слева направо (левая пола сверху). Это связано с японской традицией, по которой все живые люди (и мужчины, и женщины) носят одежду с запахом на правую сторону, а умершего переодевают наоборот — с запахом одежды на левую сторону.

Дзюдоги традиционно надевается на голое тело. Для женщин допускается надевать под дзюдоги плотную футболку или спортивное бельё соответствующего цвета.

Плотность дзюдоги

Дзюдоги изготавливаются различной плотности, и делятся на два основных класса: из ткани одинарного переплетения и двойного переплетения. Дзюдоги из ткани одинарного переплетения менее плотные и меньше весят (плотность материала верхней части куртки обычно 300—550 г/м²). Более тонкие дзюдоги менее прочны, хотя некоторые дзюдоисты могут предпочесть их для длительных тренировок, поскольку в них не так жарко.

Дзюдоги из ткани двойного переплетения толще и весят больше (плотность материала верхней части куртки обычно 650—1050 г/м²). На них сложнее взять захват, чем на дзюдоги из материала ткани одинарного переплетения, что может дать преимущество во время соревнований. Дзюдоги из ткани двойного переплетения меньше садятся при стирке и часто продаются уже после предварительной усадки, что необходимо учитывать при выборе размера дзюдоги. Дзюдоги из ткани двойного переплетения, как правило, стоят значительно дороже, чем дзюдоги из ткани одинарного переплетения сопоставимого качества.

Брюки дзюдоги не классифицируются как куртки по плотности материала, но, как правило, в комплекте с курткой из более плотной ткани продаются и брюки также из более плотного материала.

Куртки дзюдоги из ткани двойного переплетения, предназначенные для соревнований, обычно имеют вертикальный шов, проходящий посередине спины, соединяя две половины материала. В 90-е годы XX века производители дзюдоги стали делать этот шов довольно широким, фактически удваивая толщину материала на значительной части спинки, что на практике не позволяло противнику взять захват на этой части. Это привело к тому, что в 2005 году Международная федерация дзюдо внесла изменения в правила, запретив использовать участникам соревнований дзюдоги с шириной шва на спине более 3 см. В ряде национальных соревнований до сих пор разрешают использовать дзюдоги с более широким швом на спине.

Дзюдоги из ткани одинарного переплетения могут не иметь вертикального шва на спине, или он у них довольно узкий (в случае кроя спинки куртки из двух кусков материала) и не препятствует взятию захвата.

Традиционный способ складывания дзюдоги

1. Разложить и расправить куртку.

2. Сложить брюки и положить их поверх сложенной куртки выровняв пояс брюк по уровню воротника куртки.

3. Сложить штанины брюк по длине куртки.

4. Сложить куртку по вертикали на линии брюк слева.

5. Сложить рукав по вертикали на линии брюк справа.

6. Сложить правую часть куртки аналогичным п. 4 образом.

7. Сложить правый рукав куртки аналогичным п. 5 образом.

8. Сложить куртку по горизонтали по двум линиям выше и ниже уровня пояса как показано на рисунке.

9. Сложить пояс и положить его на середину сложенной куртки.

10. Сложить куртку по горизонтали вокруг пояса.

Литература

• Дзигоро Кано. Кодокан дзюдо. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. — 448 с. — ISBN 5-222-00548-8.
• С. А. Косоротов, А. Д. Арабаджиев. Каноны дзюдо. — М.: Издательский дом «Будо-Спорт», 2007. — 128 с. — ISBN 5-901826-12-4.

См. также

• Айкидоги
• Дан
• Кимоно
• Кэйкоги
• Оби
• Хакама
• Ги

Ссылки

• [www.ijf.org/ Сайт Международной федерации дзюдо] (англ.)
• [judoinfo.com/obi.htm Development of Judo Belts (ранги и пояса в дзюдо)] (англ.)
• [judoinfo.com/gi1.htm Требования по размеру к дзюдоги] (англ.)
• [judoinfo.com/gi.htm Перечень компаний, выпускающих дзюдоги] (англ.)

Отрывок, характеризующий Дзюдоги

– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.