Дзёдо

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Дзёдо-сю (яп. 浄土宗, дзёдо-сю) — школа японского буддизма, созданная на основе китайской школы Цзинту (Буддизма Чистой Земли, называемого также Амидаизмом). Эта школа в первую очередь обращает внимание на «веру» и соответствующий ритуал, и популярна также среди широких народных масс.

Главной формой религиозной практики школы было постоянное повторение мантры «Наму Амида-буцу» (яп. 南無阿弥陀仏), что называлось «памятованием о Будде» (яп. 念仏, нэмбуцу) и считалось при наличии полной веры главным способом обретения рождения в Чистой Земле — в раю будды Амитабхи.






История

В Японию школа Цзинту как (Дзёдо-сю) проникла из Китая в конце XII века, и её первым проповедником стал монах Хонэн, (яп. 法然, Хо: нэн 11331212).

Хонэн длительное время находился в изгнании в дальних провинциях, и учение, которое он проповедовал, имеет региональные отличия. У Хонэна было много учеников, основавших свои подшколы. Некоторые из региональных подшкол не смогли долго продержаться, но некоторые сохранились до настоящего времени.

Ученик Хонэна, монах Сэйдзан (яп. 西山 , другое имя — Сёку, (яп. 証空, 1177 −1247) основал в Киото храм Эйкан-до и Дзёдо-сю как учение, его подшкола впоследствии оформилась как подшкола Сэйдзан.

Основная линия учения ведёт начало от ученика Хонэна Бэнтё (яп. 弁長, 20 июня 1162 — 16 марта, 1238), который был выслан в Тиндзей (鎮西町), префектура Сага на острове Кюсю.

Монах Рётю (яп. 良忠, 1199—1287) стал учеником Бэнтё, и основал ветвь Тиндзэй. Он считается третьим патриархом школы Дзёдо после Бэнтё и Хонэна.[1]

Далее линия Тиндзэй продолжалась до прихода 8-го патриарха Сёгэй (聖冏, 1341—1420), который отрегулировал процесс подготовки священнослужителей наподобие тому как это проводилось в школах Сингон и Тэндай.


В начале XIII века из Дзёдо-сю неё выделилось собственно японское направление — Дзёдо-синсю («Истинная вера Чистой Земли»), основанное учеником Хонэна Синраном (11731262), которая стала ещё более популярна.

Центральным храмом школы является Тион-ин (яп. 知恩院) в Киото. Одним из старейших храмов является Иссин-дзи (яп. 一心寺) в Осаке.

Особенности школы

Наиболее существенные отличия школы Дзёдо-сю и более популярной школы Дзёдо-синсю заключаются в следующем:

1. В школе Дзёдо-сю спасение достигается постоянным повторением имени Будды Амиды. В школе Дзёдо-синсю основной упор делается на веру, доверие и душевное устремление, а не на механическое повторение формулы нэмбуцу[2].

2. В школе Дзёдо-сю утверждается, что добрые деяния помогут адепту достичь Чистой Земли. В отличие от этого в школе Дзёдо-синсю говорится, что достаточна крепкая вера[2].

См. также

Напишите отзыв о статье "Дзёдо"

Ссылки

  1. Traversing the Pure Land Path: A Lifetime of Encounters with Hōnen Shonin. — Jodo Shu Press, 2005. — P. 152–153. — ISBN 4-88363-342-X.
  2. 1 2 Popular Buddhism In Japan: Shin Buddhist Religion & Culture by Esben Andreasen, pp. 56-57 University of Hawaii Press 1998, ISBN 0-8248-2028-2
  • [anthropology.ru/ru/texts/torchin/buddhism_09.html E.A. Торчинов Введение в буддологию] ISBN 5-93597-019-8
  • [www.jodo.org/ Jodo Shu official website]
  • [chelkendo.ru/1 Дзёдо]
  • [www.e-sangha.com E-Sangha Buddhism Portal]
  • [villa.lakes.com/cdpatton/Dharma/Jing-tu/ The Pure Land Tradition] (includes scriptures)
  • [www.acmuller.net/cgi-bin/search-ddb4.pl?Terms=pure+land Digital Dictionary of Buddhism] (log in with userID «guest»)
  • [www.saragrahi.org/Header%20Links/Articles%20By%20Author/Bhakti%20Anand%20Goswami/958 %20Pure%20Land%20Buddhism%20As%20Vaishnavism%20Part%2001.htm Pure Land Buddhism As Vaishnavism Part 1]
  • [www.crystalrivers.com/poetry/amida.html A Contemplative View of Amida — The Buddha of the Land of Bliss]
Школы амидаизма
 Китай   Цзинту 
 Япония   Дзёдо-сю   Дзёдо-синсю   Дзисю   Юдзу-нэмбуцу-сю 


Отрывок, характеризующий Дзёдо

– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?