Дзёмги (аэропорт)

Аэродром Дземги
ИАТА: нет – ИКАО: УХКД
Информация
Тип	испытательный
Страна	Россия
Эксплуатант	КнААЗ
Высота НУМ	+27 м
Часовой пояс	UTC+10/+11
Взлётно-посадочные полосы
Номер Размеры (м) Покрытие 01/19 2480×80 бетон

Аэродром Дзёмги — аэродром совместного базирования: военный и экспериментальный КнААЗ в городе Комсомольск-на-Амуре. Расположен на северо-востоке города, на территории Ленинского округа. Имеет статус аэропорта федерального значения.

История аэродрома

Слово «Дзёмги» произошло от нанайского словосочетания «Деревянный дом», которое находилось на берегу реки Амур. Вблизи этого стойбища в 1932 году было начато строительство авиационного завода № 126, который позже стал носить имя Юрия Гагарина (ныне «Комсомольский-на-Амуре авиационный завод имени Ю. А. Гагарина»).

Первоначально взлётную полосу строили заключённые Нижне-Амурского ИТЛ, после их сменили военные строители. В процессе строительства ВПП была удлинена по настоянию В. К. Блюхера на 1 км. Взлётно-посадочная полоса этого аэродрома примечательна тем, что на ней имеется железнодорожный переезд.

ВПП оборудована курсо-глиссадной системой 1 категории, приводными радиомаяками, обзорным радиолокаторм, светосигнальными системами, светооборудование с обоими курсами: ОМИ «Светлячок».

Оборудован двумя станциями РСБН. Радиотехническая служба аэропорта сертифицирована в соответствии с требованиями, предъявляемым к аэропортам гражданской авиации.

• РСБН 20к — в режиме «Катет» для обеспечения захода на посадку в СМУ с обоими курсами.
• РСБН 18к («Дзёмги») для целей трассовой и внетрассовой навигации.

Каждый год, для калибровки комплексно-навигационного оборудования над аэродромом и вокруг него кругами летает специально оборудованный Як-40.

Федеральное агентство воздушного транспорта классифицирует аэропорт «Дзёмги» как международный.

Дзёмги — аэродром совместного базирования в/ч 45010 в/ч 45011.

Принимаемые воздушные суда

Принимаемые воздушные суда: Ан-12, Ан-24, Ан-26, Ан-74, Ан-124 «Руслан», Ил-76, Ту-134, Ту-154, Ту-204, Як-40, Як-42.

Происшествия

• 19 октября 1987 года — при взлёте потерпел катастрофу Ан-12. Погибли 9 человек.

См. также

• Список аэропортов России

Ссылки

• [www.aviapages.ru/airports/20306011009461490.shtml Аэропорт Дзёмги в справочнике Aviapages.ru]

Отрывок, характеризующий Дзёмги (аэропорт)

– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.