Диана (богиня)

Запрос «Диана» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Диана (богиня)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Диа́на (лат. Diana, возможно, тот же индоевропейский корень, что дэв, Див, Зевс, лат. deus 'бог') в римской мифологии — богиня растительного и животного мира, охоты, женственности и плодородия, родовспомогательница, олицетворение Луны; соответствует греческим Артемиде и Селене.

Позднее Диану также стали отождествлять с Гекатой. Диану ещё называли Тривией — богиней трёх дорог (её изображения помещались на перекрёстках), это имя толковалось как знак тройной власти: на небе, на земле и под землёй. Также Диану отождествляли с карфагенской небесной богиней Целестой. В римских провинциях под именем Дианы почитали местных духов — «хозяек леса».

В Риме культ Дианы считался «иностранным» и не распространённым в патрицианских кругах, однако был популярен среди рабов, которые обладали в храмах Дианы неприкосновенностью. Царь Сервий Туллий, по преданию, сам рождённый в рабстве, посвятил Диане храм на римском холме Авентин. Годовщина основания храма считалась праздником рабов.

С храмом Дианы на Авентине связано предание о необыкновенной корове, владельцу которой было предсказано, что тот, кто принесёт её в жертву Диане в этом храме, получит власть над Италией. Царь Сервий Туллий, узнав об этом, хитростью завладел коровой, принёс её в жертву и прикрепил рога к стене храма.

В честь Дианы назван астероид (78) Диана, открытый в 1863 году.

Изображали с полумесяцем на голове и факелами в руках, в длинной одежде.

Этимология

Диана (произносится с длинной 'и' и 'а') — адъективная форма, произведённая от древнего divios и позднее divius, dius, как в имени божеств Диус Фидус, Деа Деа, а также в нейтральной форме dium, что означает небеса. Корнями слово уходит индоевропейское d(e)y(e)w, что означает яркий день или дневной свет, от которого произошло имя ведийского бога Дьяус и латинское слово deus, что означает бог или dies — день, дневной свет.

Считается, что на таблицах Пилоса теоним διϝια употреблялся как упоминание предтечи Артемиды. Современные исследователи в основном поддерживают эту теорию.

Древние римские писатели Варрон и Цицерон рассматривали этимологию Дианы родственной слову dies и связывали с сиянием луны.

Наследие

Богиня слыла покровительницей плененных Римом латинян, плебеев и рабов. Годовщина основания храма Дианы на Авентине, одном из семи римских холмов, считалась их праздником, что обеспечило богине популярность среди низших классов.

Также считалось, что Диана участвовала в Троянской войне, где греки одержали победу.

В религии

Культ Дианы был родственен культу Ницневин (также известной, как Дама Хабонд, Перчта, Херодиана и так далее) в Европе периода Нового времени. Она была связана с мифами о женской Дикой охоте.

Викка

Сегодня есть ветвь Викки, названная Дианической (англ. Dianic Wicca), которая характеризуется чрезвычайным фокусом на женском аспекте Божества. Имя Дианы также используется как третье божественное имя в викканском энергетическом пении — «Изида Астарта Диана Геката Деметра Кали Инсанна».

Стрегерия

В Италии «старая религия» Стрегерия включает в себя богиню Диану, как Королеву ведьм; ведьмы — мудрые женщины, целительницы. Там говорится, что Диана создала мир из себя, имея в себе семена всех созданий, которые были и будут. Так же было сказано, что вне себя она разделила свет и тьму, оставив для себя тьму и создав своего брата Аполлона, свет. Диана была любима и правила вместе со своим братом Аполлоном, богом солнца.

В языке

Как румынское слово для обозначения фей, Zânǎ, так и леонское слово для «водной нимфы» ксана, вероятно, происходят от имени Дианы.

См. также

• Золотая ветвь
• Абноба

Литература

• Диана, в мифологии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Диана (мифологич.) // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Диана (богиня)

Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…