Дивергенция (лингвистика)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Диверге́нция (от средневекового лат. divergo — отклоняюсь; англ. divergence, divergent evolution) (в лингвистике) — процесс языковых изменений, вызывающий обособление вариантов одной языковой единицы и превращение этих вариантов в самостоятельные единицы, или появление новых вариантов у уже существующей языковой единицы. Применительно к языковым образованиям термин дивергенция обозначает историческое расхождение двух и более родственных языков, диалектов или вариантов литературных норм одного языка[1][2][3]. Процесс дивергенции противопоставляется, тесно связанному с ним, процессу языковой конвергенции.





Структурно-диахроническая дивергенция

Понятие дивергенции, при которой возникают новые языковые единицы, в теории диахронической фонологии разработали Е. Д. Поливанов (1928) и Р. О. Якобсон — в других терминах (1930). Фонологической дивергенцией в данном случае является процесс фонологизации вариантов фонемы в результате устранения позиционных условий их варьирования (например, развитие фонематической категории твёрдости-мягкости согласных после падения редуцированных в русском и других славянских языках). Аллофоническая (субфонемная) дивергенция представляет собой позиционное изменение звуков, аллофоническое расхождение в пределах одной фонемы[1][3]. Понятие дивергенции можно отнести и к другим уровням языка. Диахронический процесс дивергенции является одной из причин формирования разнообразия в языковой системе[2].

Отражение тесной связи дивергенции и конвергенции может представлять такое языковое изменение, которое одновременно является и дивергенцией (в одном звене системы) и конвергенцией (в другом звене). Так, например, обособление вариантов какой-либо языковой единицы, произошедшее в результате дивергенции, может в то же время оказаться исчезновением этих обособившихся вариантов из языковой системы, так как они могут совпасть с вариантами других, уже имеющихся единиц в результате инвариантной конвергенции[2].

Глоттогоническая дивергенция

Дивергенция является главной причиной появления новых языков и диалектов, формирования современного языкового многообразия. В любом языке, не имеющем кодифицированной нормы, поддерживаемой специальной нормирующей деятельностью, непрерывно возникают изменения во всех звеньях его структуры под действием внутренних или внешних (языковые контакты) факторов[4]. Если носители одного языка находятся в условиях изоляции друг от друга, вызванной миграциями, определёнными природными условиями, появлением новых политических границ, социальными различиями и т. п., языковые изменения у них в разных частях языкового ареала протекают неодинаково. В процессе языковой эволюции накопившиеся различия в таком языке приводят к формированию диалектов, обособлению их друг от друга и далее к образованию на основе этих диалектов самостоятельных, родственных друг другу, языков. Таким образом, в результате дивергенции формируются семьи языков из одного, общего для них, праязыка (нередко через стадию промежуточных праязыков)[2]. Так, например, славянские, балтийские, германские, романские, кельтские, индоиранские, греческий, армянский и другие языки, составляющие семью индоевропейских языков, восходят к общему предку — праиндоевропейскому языку[5].

Процесс дивергенции может являться причиной появления различий и в литературных языках. Так, например, распространение английского и испанского языков в разных государствах привело к формированию национальных вариантов английского (в Англии, США, Канаде, Австралии и т. д.) и испанского (в Испании, в странах Латинской Америки, на Филиппинах и т. д.) языков[2].

См. также

Напишите отзыв о статье "Дивергенция (лингвистика)"

Примечания

  1. 1 2 [bse.sci-lib.com/article027358.html Статья Дивергенция (в лингвистике)] // Большая советская энциклопедия / Гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М.: «Сов. энциклопедия», 1969—1978. — Т. 8. (Проверено 23 декабря 2012)
  2. 1 2 3 4 5 Виноградов В. А. [tapemark.narod.ru/les/136b.html Дивергенция] // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
  3. 1 2 Ахманова О. С. [www.classes.ru/grammar/174.Akhmanova/source/worddocuments/_8.htm Словарь лингвистических терминов]. — второе изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969. — С. 133—134.
  4. Кибрик А. Е. [tapemark.narod.ru/les/604c.html Язык] // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.
  5. Журавлёв В. К. [tapemark.narod.ru/les/418a.html Родство языковое] // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685 с. — ISBN 5-85270-031-2.

Литература

Отрывок, характеризующий Дивергенция (лингвистика)

На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».