Диверс, Джейкоб

Джейкоб Лоукс Диверс
Место рождения	Йорк (Пенсильвания)
Принадлежность	США
Род войск	Армия США
Годы службы	1909—1949
Звание	генерал армии
Командовал	Сухопутные войска США
Сражения/войны	Южно-французская операция

Джейкоб Лоукс Диверс (англ. Jacob Loucks Devers; 8 сентября 1887 — 15 октября 1979) — генерал армии США.

Биография

Родился в 1887 году в Йорке (штат Пенсильвания); его родителями были часовщик Филип Диверс и домохозяйка Элла Кэйт Лоукс Диверс, он стал старшим из четырёх детей в семье. Семья принадлежала к Евангелической лютеранской церкви, не приветствующей алкоголь и курение. В 1905 году, по окончании школы, Джейкоб принял предложение конгрессмена о направлении в Военную академию в Вест-Пойнте, которую окончил в 1909 году, и стал 2-м лейтенантом артиллерии.

Первое назначение Диверс получил в 1-й батальон 4-го полка полевой артиллерии, размещавшийся в Ванкуверских казармах (штат Вашингтон). Вскоре часть была переведена в Шайенн (штат Вайоминг), где Диверс командовал ротой полевой артиллерии на конной тяге.

В 1912 году Диверс был вновь послан в Вест-Пойнт, где преподавал математику. В апреле 1916 года он получил звание 1-го лейтенанта. В августе Диверс был переведён 9-й артиллерийский полк, размещавшийся в Оаху (Территория Гавайи), и так и не принял участия в боевых действиях Первой мировой войны. В мае 1917 года он получил звание капитана.

В декабре 1917 года Диверс стал инструктором в Училище полевой артиллерии армии США, находящемся в Форт-Силле (Лотон, штат Оклахома). В марте 1919 года он стал командиром 1-го полка полевой артиллерии. В июне Диверс был послан на три месяца в командировку в американскую зону оккупации в Европе, где изучал вооружение и тактику артиллерии Антанты и Центральных держав, использовавшиеся во время Первой мировой войны. По возвращении он вновь стал преподавателем в Вест-Пойнте, получив звание майора.

После четырёх лет в Вест-Пойнте Диверс был в 1924 году направлен на учёбу в Командно-штабной колледж армии США в Форт Ливенворте (штат Канзас). По окончании, в 1925 году Диверс был вновь отправлен в Училище полевой артиллерии в Форт-Силле, где четыре года возглавлял факультет артиллерии.

В сентябре 1929 года Диверс был переведён в Вашингтон (округ Колумбия) для службы при штабе Начальника полевой артиллерии армии США. В 1932 году он поступил в находящийся там же Армейский военный колледж, который закончил в 1933 году, после чего был распределён в 6-й полк полевой артиллерии в Форт-Хойл (штат Мэриленд). В 1934 году Диверс, уже в звании подполковника, был переведён в Форт-Майер (штат Виргиния), где стал командиром 1-го батальона 16-го полка полевой артиллерии.

В 1936—1939 годах Диверс опять находился в штате Военной академии в Вест-Пойнте, получив в 1938 году звание полковника. В 1939 году он стал начальником штаба генерал-майора Дэниела Ван Вурхиса, командовавшего американскими войсками, размещёнными в зоне Панамского канала.

В апреле 1940 года по рекомендации начальника штаба армии генерала Джорджа Маршалла и с одобрении военного министра Гарри Вудринга в апреле 1940 года Диверс был произведён в бригадные генералы, став самым молодым бригадным генералом в армии США. В июле Диверс был отозван из Зоны Канала в Вашингтон, чтобы принять командование над Временной Бригадой округа Колумбия. В сентябре генерал Маршалл с одобрения военного министра Генри Стимсона назначил Диверса представителем армии США в президентской комиссии по обследованию баз, полученных США в результате соглашения «эсминцы в обмен на базы». В октябре Диверс был произведён в генерал-майоры и стал командующим свежесформированной 9-й пехотной дивизии в Форт-Брэгге (штат Северная Каролина).

В августе 1941 года Маршалл назначил Диверса командующим бронетанковыми войсками США вместо смертельно больного Эдны Чаффи. По настоянию Диверса вместо танка М3 «Грант» основным средним танком для армии США стал танк М4 «Шерман». После высадки союзных войск в Северной Африке Диверс совершил поездку на фронт, чтобы получить данные об использовании танков в реальных боях.

3 мая 1943 года в авиакастрофе в Исландии погиб генерал Фрэнк Эндрюс, командовавший войсками США на европейском театре военных действий (ETOUSA). Четыре дня спустя с одобрения президента Рузвельта Маршалл назначил Диверса на его место. 10 мая 1943 года Диверс прибыл в штаб-квартиру ETOUSA в Лондон (Великобритания).

7 декабря 1943 года президент Рузвельт назначил верховным командующим союзных сил для будущей высадки в Европе генерала Эйзенхауэра, до этого возглавлявшего Средиземноморский театр военных действий. В рамках последующей ротации командиров между ТВД, Эйзенхауэр занял место Диверса во главе ETOUSA, а Диверс 31 декабря стал командующим американскими войсками на Североафриканском ТВД (NATOUSA) и заместителем командующего Срезидемноморского ТВД. 3 января 1944 года Диверс перебазировался в Алжир. В августе 1944 года он, наконец, смог поучаствовать в боевых действиях, возглавив войска в рамках операции «Драгун».

С июля 1945 года — командующий сухопутными войсками США. В 1949 году вышел в отставку, и стал заместителем президента компании Fairchild Aircraft.

Воинские звания

• 1936 — полковник (постоянное звание)
• 5.1940 — бригадный генерал (постоянное звание)
• 10.1940 — генерал-майор (временное звание)
• 6.9.1942 — генерал-лейтенант (временное звание)
• 8.3.1945 — генерал (временное звание)
• 30.9.1949 — генерал (звание сохранено при отставке)

Литература

• Залесский К. А. Кто был кто во Второй мировой войне. Союзники СССР. — М.: АСТ, 2004. — Т. 1. — 702 с. — ISBN 5-17-025106-8.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_d/divers.html Биография Джейкоба Диверса на сайте «Хронос»]
• [cgsc.leavenworth.army.mil/carl/resources/ftlvn/ww2.asp#devers Биография (на английском)]

Отрывок, характеризующий Диверс, Джейкоб

– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.