Диджитал-хардкор
| Диджитал-хардкор | |
| Истоки: |
Хардкор-панк, хардкор-техно, нойз-рок, драм-н-бэйс, индастриал-рок, Брейкбит, хип-хоп, глитч, Брейккор, Экстремальный метал |
|---|---|
| Место и время возникновения: |
Начало 1990-х, Германия |
Диджитал-хардкор (англ. Digital hardcore) — музыкальный жанр, который объединяет хардкор-панк с электронной музыкой. Диджитал-хардкор зародился в Германии в начале 1990-х и часто обладал социалистическим или крайне левым содержанием текстов.[1]
Характеристики
Диджитал-хардкор, как правило, скоростной и абразивный. Он сочетает в себе скорость и тяжесть жанров хардкор-панк, трэш-метал, и частично riot grrrl,[1][2] с электронной музыкой таких жанров, как хардкор-техно, индастриал, брейккор или драм-н-бэйс (но не ограничиваясь ими).[1] Некоторые группы, как, например, Atari Teenage Riot, включают элементы хип-хопа, например, фристайл. Есть и более тяжёлые представители, комбинирующие диджитал-хардкор с грайндкором, например, Phantomsmasher.
История
1990-е
Музыка впервые прозвучала у группы Atari Teenage Riot, которая была основана в 1992 году в Берлине.[1] Термин «диджитал-хардкор» придумал фронтмэн этой группы Alec Empire, который в 1994 году основал инди-лейбл Digital Hardcore Recordings.[1][3] Вскоре похожие немецкие группы стали издаваться на данном лейбле, они стали приобретать популярность в андеграунде благодаря диджитал-хардкор-фестивалям, проходившим в некоторых городах Германии.[1] К середине 1990-х ряд новых лейблов, специализирующихся в жанре, появился по всему миру. Среди них Gangster Toons Industries (Париж), Praxis (Лондон), Cross Fade Enter Tainment (Гамбург), Drop Bass Network (США) и Bloody Fist (Австралия).[1] Digital Hardcore Recordings имел некоторое сходство с франкфуртскими лейблами Mille Plateaux и Riot Beats.[1] Работы Alec Empire впоследствии стали основой для брейккора.[4][5]
К прочим исполнителям этого периода относятся Christoph De Babalon, Cobra Killer, Sonic Subjunkies, EC8OR, Hanin Elias, Lolita Storm, Nic Endo и The Mad Capsule Markets.
2000-е
По словам Alec Empire «диджитал-хардкор из локальной берлинской сцены развился в международное андеграундное движение».[6] Саундтрэк к фильму Угроза включал работы диджитал-хардкор-исполнителей, наряду с металкором.[7]
К группам нового тысячелетия относятся Ambassador 21, Left Spine Down, Motormark, Phallus Über Alles, DJ JMS, F-NOISE, Schizoid, noCore, Kitcaliber, The Shizit, JuL!e D:sTrOy, Rabbit Junk, NesCreator, Matt Ellin, Fear, and Loathing in Las Vegas и Moshpit, Психея.
Напишите отзыв о статье "Диджитал-хардкор"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Interview with J. Amaretto of DHR, WAX Magazine, issue 5, 1995. Included in liner notes of Digital Hardcore Recordings, Harder Than the Rest!!! compilation CD.
- ↑ "I was totally into the riot grrrl music, I see it as a very important form of expression. I learned a lot from that, way more maybe than from 'male' punk rock." The Punk Years, "Typical Girls" [www.youtube.com/watch?v=fJmvaPdPG5Y&mode=related&search=] Access date: August 20, 2008.
- ↑ Alec Empire. [www.indymedia.ie/article/80386 on the Digital Hardcore scene and its origins], Indymedia.ie, 2006-12-28. Retrieved on 2008-05-28.
- ↑ Alvin Chan, Music OMH, March 2008. [www.musicomh.com/interviews/alec-empire_0308.htm] Access date: August 6, 2008.
- ↑ Matt Earp, "Breakcore: Live Fast", XLR8R, July 20, 2006. [www.xlr8r.com/features/2006/05/breakcore-live-fast] Access date: August 8, 2008.
- ↑ [www.digitalhardcore.com/News_Item.asp?News_ID=25 The definitive Alec Empire Interview 26/02/02]
- ↑ Ryan Orvis, MPR, "Just a Minor Threat", [www.medusapr.com/press/threat/entertainment-today.html] Access date: August 6, 2008.
Литература
- Reynolds, Simon (1999). Generation Ecstasy: Into the World of Techno and Rave Culture. Routledge. ISBN 0-415-92373-5
- Taylor, Steve (2006). The A to X of Alternative Music. Continuum International Publishing Group. ISBN 0-826-48217-1
| ||||||||||
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Диджитал-хардкор
25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
