Диего из Алькалы

Диего из Алькалы
Diego de Alcalá
Ф. Де Сурбаран. Святой Диего де Алькала
Рождение	1400(1400) Сан-Николас-дель-Пуэрто
Смерть	12 ноября 1463(1463-11-12) Алькала-де-Энарес
Монашеское имя	Диего святого Николая
Почитается	Католическая церковь
Канонизирован	10 июля 1588
День памяти	12 ноября
Покровитель	Сан-Диего, Алькала-де-Энарес
Атрибуты	крест, цветы
Подвижничество	аскетизм, чудесные исцеления

Диего из Алькалы, Святой Диего, Святой Дидакус, Диего де Алькала (лат.  Didacus, исп. Diego de Alcalá; ок. 1400, Сан-Николас-дель-Пуэрто — 12 ноября 1463, Алькала-де-Энарес) — католический святой, францисканец.

Биография

Наиболее ранней биографией святого является труд Франсиско Пеньи, вышедший по случаю канонизации святого Диего в XVI веке. Более поздние жития мало что добавляют к основным сведениям из жизни святого.

Родился в начале 1400 года в посёлке Сан-Николас-дель-Пуэрто (провинция Севилья) в семье скромного достатка. О его ранних годах известно очень мало. С ранней юности готовился к монашеству, его духовным наставником был отшельник из часовни Святого Николая в родном посёлке. Затем он переехал в Кордову, в монастырь Святого Франциска. Там он вступил в орден францисканцев-обсервантов в качестве «светского брата» или «конверза» (которые принимали лишь часть монашеских обетов, не становились священниками и занимались, главным образом, физическим трудом). При вступлении в орден принял монашеское имя Диего святого Николая.

В 1441 году он был послан на Канарские острова, в недавно основанную францисканцами миссию на острове Лансароте. Позднее Диего переехал во францисканскую общину другого острова, Фуэртевентура. Вплоть до 1445 года исполнял обязанности привратника. Несмотря на вспомогательную функцию, которые исполняли при монастырях конверзы (они даже жили отдельно от братии), брат Диего скоро обратил на себя внимание своей набожностью, аскетизмом и благочестивым образом жизни. После смерти прелата монастыря в 1445 году брат Диего был избран его преемником и викарием миссии на Канарах. Это стало исключением из правила, согласно которому «светским братьям» не поручалось серьёзных постов. В 1449 году он получил назначение в монастырь города Санлукар-де-Баррамеда и покинул Канарские острова. Годом позже принял участие в массовом паломничестве по случаю юбилейного года, провозглашённого папой Николаем V и канонизации Бернардина Сиенского. В Риме, переполненном народом, начались эпидемии, базилика и монастырь Санта-Мария-ин-Арачели были превращены в госпиталь. Брат Диего работал там три месяца, ухаживая за больными. Жития сообщают о совершённых им там чудесных исцелениях.

После возвращения в Испанию подвизался в ряде монастырей, пока наконец не переехал в монастырь святой Марии в Алькала-де-Энарес, где провёл последние 7 лет своей жизни, работая привратником и садовником. После смерти его тело было погребено в кафедральном соборе города.

После смерти

Стал почитаться как святой вскоре после смерти. Культу способствовало обнаружение его мощей нетленными и слухи об исцелениях, совершавшихся на его могиле. Жития сообщают, что его мощи издавали приятное благоухание.

Наиболее известны два исторических эпизода, где идёт речь об исцелениях, приписываемых молитвам святого Диего:

• В 1562 году дон Карлос, сын и наследник короля Филиппа II, находясь в Алькала-де-Энарес, упал с лестницы и сильно повредил голову, оказавшись на грани смерти. Король Филипп молил о заступничестве святого Диего и даже велел перенести мощи в королевские покои. Знаменитый врач Везалий осуществил принцу трепанацию черепа. Удачный исход рискованной операции был приписан покровительству святого, что способствовало росту его популярности.

• Во время охоты Энрике IV Кастильский упал с лошади и повредил руку. После того, как доктора не смогли помочь королю, он совершил паломничество к мощам святого Диего, вскоре после этого выздоровел.

Святой Диего фигурирует также в популярном средневековом сюжете, известном как Чудо с розами, что, скорее всего, является поздним переложением легенды о Елизавете Венгерской.

Почитание

Святой Диего был канонизирован 10 июля 1588 года папой Сикстом V, причём он стал единственным святым, канонизированным на протяжении всего XVI века. Среди шести чудес, совершённых по его посмертному ходатайству (обязательное условие для канонизации) фигурировало и выздоровление дона Карлоса. День памяти — 12 ноября (в XIX — первой половине XX века отмечался 13 ноября). Иконографические атрибуты — крест и цветы.

Лопе де Вега описал его жизнь в пьесе «Святой Диего де Алкала». Картины с изображением святого Диего создали Франсиско де Сурбаран, Мурильо, Алонсо Кано и ряд других художников.

Святой Диего был и остаётся весьма популярным святым в испаноязычном мире. В его честь названо множество церквей и монастырей, а также город Сан-Диего в Калифорнии. Нетленные мощи святого хранятся в кафедральном соборе Алькала-де-Энарес, 13 ноября саркофаг с мощами доступен для поклонения. Во многих городах Испании и Латинской Америки 13 ноября проходят праздники в честь святого Диего из Алькалы.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Диего из Алкалы
• [www.newadvent.org/cathen/04781a.htm Католическая энциклопедия  (англ.)]
• [saints.sqpn.com/saintd14.htm Каталог святых  (англ.)]
• [www.multimedios.org/docs2/d001360/index.html José Gros y Raguer. San Diego de Alcalá. 1961  (исп.)]
• [www.franciscanos.org/bac/diegoalcala.html A.A. Esteban Romero. Santoral Franciscano. Diego de Alcalá  (исп.)]

Отрывок, характеризующий Диего из Алькалы

– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.