Диздар, Мак
| Мак Диздар | |
| Mak Dizdar | |
| Язык произведений: | |
|---|---|
Махмедалия (Мак) Диздар (босн. Mehmedalija Mak Dizdar; 17 октября 1917 — 16 июля 1971) — один из самых значительных боснийских поэтов второй половины XX века[1]. Мак Диздар в его поэзии вдохновился культурой богомилов в средневековой Боснии до турецкого завоевания, культуру и традиции исламского мистицизма и боснийского народного языка. Средневековые надгробные плиты — стечки являются важным мотивом в его стихах, и для его в метафорическом смысле представляет путь между могилой и звездами.
Биография
Родился в Столацe в Боснии, где и учился в начальной школе. В 1936 году переезжает в Сараево, где поступает в гимназию. Во время Второй мировой войны участвовал в партизанском движении. Из за его участие в Народно-освободительной армии Югославии, арестовали его сестру и мать и увезли в концентрационный лагерь Ясеновац и там их убили. После войны Диздар работал редактором ежедневной газеты «Освобождение». Он становится видной фигурой культурной жизни Боснии и Герцеговины. Став профессиональным писателем, он возглавил Союз писателей Боснии и Герцеговины и оставался на этом посту до самой смерти[2].
Напишите отзыв о статье "Диздар, Мак"
Примечания
Ссылки
- [www.sanoptikum.org.yu/knjizevna%20kritika/safet_plakalo/mak.htm MAK], 1917—1997. , by Safet Plakalo, on the 80th anniversary of Mak’s birth
- [makdizdar.ba/ Mak Dizdar Foundation]
- Stone Speaker : Amila Buturovic’s English language work on Dizdar’s poetry. ISBN 0-312-23946-7
|
Это заготовка статьи о Боснии и Герцеговине. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Диздар, Мак
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
