Дикамбаев, Казы Дикамбаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Казы Дикамбаевич Дикамбаев
Председатель Совета Министров Киргизской ССР
6 марта 1958 — 10 мая 1961
Предшественник: Абды Суеркулович Суеркулов
Преемник: Болот Мамбетович Мамбетов
Председатель Верховного Совета Киргизской ССР
21 августа 1953 — 1 апреля 1955
Предшественник: Мамбетов, Болот Мамбетович
Преемник: Курман-Гали Каракеевич Каракеев
Первый секретарь Фрунзенского обкома КПСС
ноябрь 1951 — февраль 1958
Предшественник: Болот Мамбетович Мамбетов
Преемник: П. И. Сапелкин
Нарком иностранных дел Киргизской ССР
15 марта 1946 — 27 мая 1949
Предшественник: должность учреждена
Преемник: Шамши Таянов
 
Рождение: 25 октября 1913(1913-10-25)
с. Талды-Су, Пржевальский уезд, Семиреченская область, Российская империя
Смерть: 16 февраля 2010(2010-02-16) (96 лет)
Бишкек, Кыргызстан
Партия: ВКП(б) (с 1940)
 
Награды:

Казы Дикамбаевич Дикамбаев (25 октября (7 ноября) 1913, с. Талды-Су, Пржевальский уезд, Семиреченская область, Российская империя — 16 февраля 2010, Бишкек, Кыргызстан) — советский партийный и государственный деятель Киргизской ССР, председатель Совета Министров Киргизской ССР (1958—1961).





Биография

Родился в семье дехканина (крестьянина).

Окончил Ашхабадские подготовительные курсы в институт. Участвовал в боевых действих по ликвидации басмачества. Окончил Среднеазиатский планово-экономический институт, г. Ташкент (1932—1937).

В 1937—1939 гг. — старший экономист Госплана Киргизской ССР.

В 1939—1940 гг. — заместитель председателя Госплана Киргизской ССР, председатель Фрунзенского облпалана.

В 1940—1944 гг. — заместитель Председателя СНК — нарком государственного контроля Киргизской ССР.

В 1944 г. — на стажировке в МИД СССР.

В 1944—1949 гг. — нарком иностранных дел (первый после учреждения должности) Киргизской ССР,

одновременно, в 1948—1949 гг. — заместитель Председателя Совета Министров Киргизской ССР.

В 1949—1951 гг. — секретарь ЦК КП Киргизии по промышленности и строительству.

В 1951—1958 гг. — первый секретарь Фрунзенского обкома КП Киргизии. Одновременно — Председатель Верховного Совета Киргизской ССР 3-го созыва.

В 1958—1961 гг. - назначен заместителем председателя Госплана Киргизской ССР.

Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР. Член КПСС с 1940 г. Депутат Верховного Совета СССР 2-5-го созывов (1950-62 гг.) и Киргизской ССР 2-го, 3-го и 5-го созывов.

С 1986 г. на пенсии.

Семья

Жена — Капитолина Львовна. Старшая дочь — Людмила Казиевна; дочь Марта Казиевна — врач-офтальмолог, к.м.н., «Заслуженный врач Кыргызской Республики»; сын — Асанкул Казиевич.

Награды и звания

Награждён двумя орденами Ленина, орденом Отечественной войны I степени, орденами Трудового Красного Знамени и многими медалями Советского Союза, Почетными грамотами Верховного Совета Киргизской ССР, орденом «Манас» III степени. «Заслуженный экономист Киргизской ССР».

Смотреть также

[dipacademy.kg Дипломатическая Академия МИД КР] имени Казы Дикамбаева.

Источники

az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0000/310e832e

24.kg/community/69442-v-kyrgyzstane-na-97-m-godu-zhizni-skonchalsya.html

Напишите отзыв о статье "Дикамбаев, Казы Дикамбаевич"

Отрывок, характеризующий Дикамбаев, Казы Дикамбаевич

– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.