Дике
| Дике |
|---|
Ди́ке, Дикэ, Дика (др.-греч. Δίκη, «право, справедливость, правда») — в древнегреческой мифологии[1] ора, богиня правды, понимаемой как единый закон мироустройства. Атрибутом Ди́ке служили весы. Согласно Гесиоду, Ди́ке, как и иные оры, была дочерью Зевса и титаниды Фемиды[2][3]. По орфикам, Дике — дочь Номоса и Евсебии, вскармливает Зевса в пещере Никты[4]. Воспитала Дардана[5].
Ди́ке находилась на Олимпе подле Зевса, наблюдая за соблюдением справедливости в мире людей и докладывая при этом своему отцу о всяком проявлении отступления от правды.
Согласно Арату, некогда Дике жила на земле, но в медном веке покинула людей и вознеслась на небо. Стала созвездием Девы, которое содержит и звезды Виноградарь и Колос[6]. После вознесения на небо, её весы, служившие символическим инструментом мирового равновесия, стали созвездием Весов.
У Гомера встречается лишь эпизодически[7].
Милетцы именем Дике называли всеобщий управляющий закон или ритм равновесия и возмездия. Ей посвящён LXII орфический гимн. Упомянута в поэме Парменида «О природе»[8], у Гераклита[9] и в орфических поэмах[10].
Парменид в своей поэме называет её «Той богиней, что мужа к знанью влечёт повсеградно»[11].
В честь Дике назван астероид (99) Дике, открытый в 1868 году.
См. также
Напишите отзыв о статье "Дике"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т. 1. С. 378, Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 1. С. 436—438; Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 3, 1
- ↑ Горы, в мифологии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Гесиод. Теогония 902; Гесиод. Труды и дни 256; Орфические гимны XLIII 2; Гигин. Мифы 183
- ↑ Орфика, фр.105 Керн
- ↑ Нонн. Деяния Диониса III 201
- ↑ Арат. Явления 100—136; Псевдо-Эратосфен. Катастеризмы 9; Гигин. Астрономия II 25, 1
- ↑ Драч Г. В. и др. Культурология: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2011. С. 115.
- ↑ фр. 1 Дильс-Кранц
- ↑ См. Гераклит, фр. 19 Маркович.
- ↑ фр. B14 Дильс-Кранц
- ↑ [nibiryukov.narod.ru/nb_russian/nbr_teaching/nbr_teach_library/nbr_library_classics/nbr_classics_sextus_empiricus_against_dogmatists_vii-viii.htm Секст Эмпирик. Две книги против логиков]
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дике
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
