Диккель, Фридрих

Фридрих Диккель<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр внутренних дел ГДР
14 ноября 1963 года — 18 ноября 1989 года
Глава правительства:	Отто Гротеволь Вилли Штоф Хорст Зиндерман Вилли Штоф Ханс Модров
Предшественник:	Карл Марон
Преемник:	Лотар Арендт
Начальник Гражданской Обороны ГДР
1963 год — 1976 год
Предшественник:	Карл Марон
Преемник:	Фриц Петер
Рождение:	9 декабря 1913(1913-12-09) Вупперталь, Германская империя
Смерть:	22 октября 1993(1993-10-22) (79 лет) Берлин, ФРГ
Партия:	1) КПГ 2) СЕПГ
Профессия:	литейщик
Военная служба
Принадлежность:	ГДР
Звание:	Генерал армии
Сражения:	Гражданская война в Испании
Награды:

Фридрих Диккель (нем. Friedrich Dickel, 9 декабря 1913, Вупперталь — 22 октября 1993, Берлин) — немецкий политик, государственный деятель Германской Демократической Республики, генерал армии ГДР (1959), дважды Герой ГДР.

Биография

Родился в рабочей семье. Окончил народную школу в 1928 году. Работал по специальностям литейщика и формовщика в металлургическом производстве. Ещё в юности стал активным участником коммунистического и антифашистского движения. В 1928 году вступил в Коммунистический союз молодёжи Германии, в 1931 году — в Коммунистическую партию Германии. Также активно работал в организации Красной помощи и в Союзе красных фронтовиков, которые находились под сильным влиянием коммунистов.

После прихода к власти Адольфа Гитлера как активный коммунист был вынужден перейти на нелегальное положение. Дважды подвергался арестам, но разоблачен не был. Под угрозой нового ареста в 1935 году был вынужден тайно покинуть страну. Проживал в Франции и Нидерландах. Вскоре после начала Гражданской войны в Испании прибыл в Испанию, где вступил в интернациональную бригаду имени Эрнста Тельмана и в её составе участвовал в войне на стороне республиканского правительства. Командовал ротой.

В 1937 году вывезен из Испании в СССР, где зачислен в Главное разведывательное управление РККА и направлен на учёбу в разведшколу. По её окончании находился на нелегальной работе в Финляндии и в оккупированной японцами части Китая. В 1943 году в Шанхае был арестован японцами и осужден военным судом к тюремному заключению. После капитуляции Японии в 1945 году освобождён по требованию СССР.

В 1946 году вернулся Германию для работы в советской зоне оккупации, тогда же вступил в Социалистическую единую партию Германии. Работал в руководстве управления Народной полиции в Лейпциге, окончил Высшую школу Народной полиции, затем назначен начальником Политической школы Народной полиции в Берлине. С 1953 года — начальник Политического управления казарменной Народной полиции ГДР.

В 1956 году переведён в Национальную народную армию ГДР, назначен председателем армейского спортивного объединения. В 1957—1959 годах учился на Высших академических курсах Военной академии Генерального штаба в СССР. После её окончания с 1959 года — заместитель министра национальной обороны ГДР и представитель ННА ГДР в штабе Группы советских войск в Германии.

В ноябре 1963 года назначен министром внутренних дел ГДР и занимал этот пост более 25 лет. Одновременно по должности занимал посты начальника Народной полиции ГДР и (до 1976 года, когда его сменил генерал Фриц Петер) начальника Гражданской обороны ГДР. Стал одной из наиболее влиятельных фигур в руководстве ГДР. Одновременно в 1967—1989 годах — член Центрального комитета СЕПГ, до 1990 года был депутатом Народной палаты ГДР. С ноября 1989 года — в отставке.

Похоронен в Берлине на кладбище Грюнау.

Награды

Награды ГДР

• Дважды Герой ГДР (1975, 1983)
• Три ордена Карла Маркса (1973, 1983, 1985)
• Орден Заслуг перед Отечеством в серебре (1973 год) и в золоте (1978)
• Орден Шарнхорста (1979)
• Медали ГДР

Награды СССР

• Два ордена Ленина (1983, 1985)
• Орден Октябрьской Революции (1975)
• Орден Красного Знамени (1980)
• Орден Отечественной войны 1-й степени (1970)
• Орден Дружбы народов (1988)

Награды других государств

• Орден Дружбы (Чехословакия, 1988)

Воинские звания

• Генерал-майор — 1 октября 1952 года;
• Генерал-лейтенант — 7 октября 1963 года;
• Генерал-полковник (МВД) — 7 октября 1965 года;
• Генерал армии (МВД) — 7 октября 1984 года.

Отрывок, характеризующий Диккель, Фридрих

– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.