Дикий, дикий Вест
| Дикий, дикий Запад | |
| Wild Wild West | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Джим Томас |
| В главных ролях |
Уилл Смит |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
107 мин. |
| Бюджет |
170 млн. $ |
| Сборы |
222 млн. $ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 24 июля 2011 года. |
«Дикий, дикий Запад» (англ. Wild Wild West) — научно-фантастический вестерн 1999 года режиссёра Барри Зонненфельда. Фильм был вдохновлён одноимённым телесериалом 1960-х годов. В главных ролях снялись Кевин Клайн и Уилл Смит, последний также записал саундтрек к фильму.
Фильм был плохо принят критиками и зрителями, и получил 6 антинаград «Золотая малина» в номинациях «худший фильм», «худший сценарий», «худший режиссёр», «худшая экранная пара» (Уилл Смит и Кевин Клайн) «худшая оригинальная песня».[1][2]
Содержание
Сюжет
Действие разворачивается в США в 1869 году в период Реконструкции и президентства Улисса Гранта. Один за другим неизвестно куда исчезают известные учёные, работающие в области физики, химии, металлургии и гидравлики. В причастности к этому подозревается генерал Макграт по прозвищу «Кровопролитный» (Тед Ливайн), которого предстоит разыскать капитану Джиму Весту (Уилл Смит). Однако, когда он пытается ликвидировать генерала Макграта в одном из салунов в Моргане, Западная Виргиния, он встречает переодетого в проститутку маршала Артемиуса Гордона (Кевин Клайн), который был послан правительством США, чтобы выведать планы Макграта и узнать, на кого он работает. Из-за того, что Гордон и Вест не знали друг о друге, они упустили генерала Макграта и едва спаслись от взрыва, который произошёл, когда телега, наполненная бутылками с нитроглицерином, врезалась в салун.
Вест возвращается в Вашингтон, где снова встречается с Гордоном. В Белом доме президент Грант посылает Веста и Гордона разыскать и освободить пропавших учёных за одну неделю, прежде чем он откроет первую трансконтинентальную железную дорогу в Промонтори, Юта. Весту и Гордону придётся работать вместе, но это будет непросто: Вест, как бывший военный, привык в любой ситуации полагаться исключительно на оружие и физическую силу, в то время как Гордон помешан на различных технических приспособлениях и хитрых комбинациях.
Герои отправляются в Новый Орлеан на роскошном поезде. Но «Странник» — не просто поезд, он наполнен множеством хитроумных приспособлений, призванных помочь Гордону в борьбе с преступниками. В Новом Орлеане герои встретили доктора Арлисса Лавлесса (Кеннет Брана), гениального учёного Конфедерации, которого все считали умершим. Лавлесс лишился нижней половины тела и теперь разъезжает в трёхколёсном паровом инвалидном кресле собственной разработки.
Во время устроенного Лавлессом бала, на котором присутствуют послы разных стран, Вест узнаёт о том, что генерал Макграт работает на Лавлесса. Когда Вест обыскивал кабинет Лавлесса, его пыталась заманить в ловушку одна из его ассистенток, Мей Ли Ист, но Вест не поддался на её чары, и в завязавшейся перестрелке Ист была убита.
Пытаясь связаться с Гордоном, Вест решил, что тот снова переоделся в женщину, но ошибся и оскорбил одну из приглашённых на бал. Гости решают линчевать Веста, а Гордон (который на самом деле переоделся в жителя северных лесов), пользуясь заминкой, обыскивает усадьбу и освобождает певицу Риту Эскобар (Сальма Хайек), которую хотел подчинить себе Лавлесс. Рита утверждает, что её отца похитил Лавлесс, и она должна разыскать его. Веста спасает эластичная верёвка, которую Гордон подсунул гостям, и герои вместе с Ритой убегают на «Страннике».
После бала Лавлесс приглашает гостей посмотреть на работу его изобретения: парового танка. С его помощью он без труда расстрелял всех солдат генерала Макграта прямо у него на глазах. Разъярённый Макграт, видя, что его подчинённых использовали как мишень, попытался убить Лавлесса, но ему это не удалось, и смертельно раненого Макграта сбросили в воду.
Гордон, Вест и Рита прибыли на сцену бойни уже после того, как Лавлесс вместе с помощницами уехал на своём танке по железной дороге в направлении Юты. От умирающего генерала Вест узнал, что именно Лавлесс устроил бойню в поселении бывших рабов, где жили родители Веста. Гордон и Вест отправились в погоню за Лавлессом, оставив Риту на станции, но Рита догнала их и требует участвовать в погоне вместе с ними.
Когда «Странник» догнал бронемашину Лавлесса, последний с помощью хитрости остановил «Странник», хотя Весту удалось вывести броневик Лавлесса из строя. И из-за глупости Риты герои оказались в плену, а Лавлесс уезжает на их поезде.
С трудом избежав изощрённой казни от машины Лавлесса, мечущей летающие диски с зубьями, герои снова отправляются искать злодея и скоро находят ущелье, где он обосновался. На этот раз они обнаружили, что у Лавлесса есть ещё более грозное оружие, чем его бронемашина, а именно: огромный паровой механический паук, вооружённый разнообразными пушками, пулемётами и огнемётами. С помощью этого паука Лавлесс срывает церемонию открытия трансконтинентальной железной дороги и берёт в плен президента Гранта и переодевшегося в него Гордона, в то время как в Веста стреляет одна из помощниц Лавлесса.
В своей лаборатории Лавлесс озвучивает перед пленным президентом и дипломатами свой план по расчленению США. Так как президент отказывается подписать договор, Лавлесс собирается у него на глазах убить Гордона. Но ему мешает Вест, который остался жив благодаря кольчуге, заранее подложенной ему Гордоном. Вест появляется перед Лавлессом, замаскировавшись под танцовщицу, но случайно приводит в действие спрятанный в костюме огнемёт в неподходящий момент. В доме Лавлесса начинается пожар, и тот сбегает на своём пауке, прихватив с собой президента Гранта, а Гордон и Вест спасают остальных заложников.
Пытаясь убедить президента подписать договор, Лавлесс начинает терроризировать встреченный на пути город. Гордон и Вест снова догоняют Лавлесса, для чего Гордон переделал свой мотоцикл в самолёт. Но когда они догнали паука и закидали его бутылками с нитроглицерином, одна из помощниц Лавлесса сбила их из пулемёта Гатлинга.
Впечатлённый изобретательностью Гордона и смелостью Веста, Лавлесс предлагает им работать на себя, но получает отказ. Тогда он сбрасывает Веста в машинный отсек, где с ним должны расправиться рабочие — но Весту удаётся, хоть и с большим трудом, победить их. Наконец Лавлесс решает сам убить Веста. Как оказалось, у него кроме инвалидного кресла есть ещё четыре механические ноги, с помощью которых он вступает в бой с Вестом. Гордон с помощью спрятанного в поясе револьвера подстрелил одну из механических ног Лавлесса, и весь механизм вышел из строя. Сам же он тем временем избавился от помощниц Лавлесса, но осталось ещё разобраться в управлении пауком, иначе они упадут с обрыва. А Лавлесс тем временем, пока разговаривал с Вестом, смог вернуться в своё кресло и выстрелить из встроенного пистолета, но промахнулся и повредил одну из деталей своего механического паука (Вест же отделался только простреленными штанами). Паук остановился перед самым краем пропасти, и Лавлесс вместе с Вестом выпали из машинного отсека — Лавлесс чудом зацепился своим креслом за корпус паука, а Вест — за Лавлесса. Но Весту удалось сбросить противника в пропасть, а самому зацепиться за ноги одного из рабочих, повисшего на цепи.
После повторной церемонии открытия железной дороги, Грант повышает Гордона и Веста до первых агентов новосозданной Секретной службы США и уезжает на «Страннике». Гордон и Вест опять встречаются с Ритой, планируя просить её руки, но она оказывается вовсе не дочерью, а женой профессора Эскобара. Лишившись своего поезда, герои едут на следующее задание уже на трофейном механическом пауке.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Уилл Смит | капитан Джеймс Вест |
| Кевин Клайн | маршал Артемус Гордон / президент Улисс Грант |
| Кеннет Брана | доктор Арлисс Лавлесс |
| Сальма Хайек | Рита Эскобар |
| Майкл Эммет Уолш | маршал Коулман |
| Тед Ливайн | генерал «Кровопролитный» Макграт |
| Фредерика фан дер Валь | Амазония |
| Мусетта Вандер | Муниция |
| София Энг | мисс Липпенридер |
| Бай Лин | Май Ли Ист |
| Гарсель Бове | Бэлль |
Съёмки
- Все рабочие паровозы в фильме сыграл паровоз «William Mason» 1856 года постройки.
- В сцене, где Арлисс Лавлесс стреляет в генерала Макграта, виден кадр, когда собака сидит около искусственного уха генерала, выполненного в виде миниатюрной граммофонной трубы — аллюзия на эмблему звукозаписывающей компании RCA Victor («His Master’s Voice»).
- Из слов Кевина Смита следует, что гигантский механический паук появился в фильме благодаря продюсеру Джону Питерсу.[3][4] Паук спародирован в одной из серий «Симпсонов».
- Джордж Клуни изначально был запланирован на роль Артемуса Гордона, но отказался, так как эта роль не была основной.
Напишите отзыв о статье "Дикий, дикий Вест"
Ссылки
- «Дикий, дикий Вест» (англ.) на сайте Internet Movie Database
Примечания
- ↑ [www.razzies.com/asp/content/XcNewsPlus.asp?cmd=view&articleid=71 Официальный сайт «Золотой малины» (англ.)]
- ↑ [www.imdb.com/Sections/Awards/Razzie_Awards/2000 IMDB.com — Razzie Awards 2000]
- ↑ [www.filmz.ru/pub/2/27583_1.htm Filmz.ru Проклятый путь: обзор нереализованных сценариев «Супермена», часть 1]
- ↑ youtube.com/WOwJaAQtOa8?t=18m45s
| ||||||
Отрывок, характеризующий Дикий, дикий Вест
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
