Диков, Дико

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дико Диков
болг. Дико Диков
Заместитель министра обороны НРБ
1957 — 1959
Заведующий военным отделом ЦК БКП
1959 — 1962
Министр внутренних дел НРБ
17 марта 1962 года — 27 декабря 1968 года
Предшественник: Георгий Цанков
Преемник: должность упразднена; Ангел Солаков как министр внутренних дел и государственной безопасности
 
Рождение: 15 ноября 1910(1910-11-15) (113 лет)
Берковица
Смерть: София
 
Награды:

Дико Димитров Диков (болг. Дико Димитров Диков; 15 ноября 1910, Берковица — 14 апреля 1985, София) — болгарский военный и коммунистический политик, партизанский командир 1943—1944, затем армейский генерал, руководитель карательных органов. Министр внутренних дел НРБ в 19621968. Принадлежал к окружению Тодора Живкова. Активно участвовал в подавлении попытки переворота 1965.





Коммунистическое повстанчество

В 1930 окончил школу офицеров запаса. Тогда же вступил в компартию Участвовал в коммунистическом поодполье, в 1933 был арестован, обвинён в военном заговоре и приговорён к смертной казни, заменённой пожизненным заключением. Освобождён по амнистии в 1941.

Участвовал в коммунистическом партизанском движении 1940-х. В 1942 был вторично приговорён к смертной казни. С июня 1943 командовал оперативной зоной повстанческой армии во Врачанской области.

Армейская служба

После прихода к власти прокоммунистического Отечественного фронта в сентябре 1944 Дико Диков служил политкомиссаром гвардейской дивизии, затем в бронетанковых войсках. В 1949 окончил в СССР Военную академию им. М. В. Фрунзе. Вернувшись в Болгарию, в 19501955 командовал 1-й армией. С 1954 — генерал-лейтенант и член ЦК БКП.

В 19551957 Дико Диков вновь обучался в СССР, окончил Военную академию им. К. Е. Ворошилова. В НРБ занял пост заместителя министра обороны НРБ и возглавил соответствующий отдел ЦК БКП.

Во главе МВД

В 1962 Дико Диков перешёл с военной службы на руководство карательными органами. Получив звание генерал-полковника, возглавил министерство внутренних дел. Став во главе органов правоохраны и госбезопасности, Диков вошёл в ближайшее окружение Тодора Живкова.

Весной 1965 Дико Диков сыграл видную роль в ликвидации антиживковского заговора. Именно ему 11 февраля 1965 сообщил о планах переворота начальник софийского управления МВД Саби Стефанов[1]. Диков осуществлял координацию оперативных мероприятий, проводимых госбезопасностью под руководством Ангела Солакова и Мирчо Спасова.

Вскоре после этих событий Диков и Солаков внесли в политбюро ЦК совместное предложение по усилению агентурной работы среди членов БКП. Предложение был утверждено: органы МВД и госбезопасности получили право вербовки и ареста членов партии без согласования с соответствующим парторганом[2].

Отстранение

В 1968 Диков был смещён с поста министра внутренних дел, на его место назначен Солаков. Отстранение Дикова было ускорено тем, что тремя годами ранее он — под влиянием сестры — не был сторонником посмертного вынесения смертного приговора Ивану Тодорову-Горуне[3].

Живков был очень доволен результатом этого дела. Однажды он воскликнул: «Хорошо, теперь можем избавиться и от Дикова». Очевидно, Диков перестал внушать ему доверие.
Нико Яхиел, социолог, бывший помощник Живкова[4]

Дико Диков перешёл на дипломатическую службу, в 19691972 был послом НРБ на Кубе. С 1972 — на пенсии.

Напишите отзыв о статье "Диков, Дико"

Примечания

  1. [www.orel-hotels.ru/447/KOI-BEShE-GORUNIa.html Кой беше Горуня?]
  2. [www.nbu.bg/webs/historyproject/dokumenti_63-89/razdel2t5/f1bop6ae5944l.pdf Доклад от Дико Диков, министър на вътрешните работи и Ангел Солаков, председател на КДС, до ПБ на ЦК на БКП с предложения за промени в Основните положения за работата, правата и задълженията на МВР]
  3. [www.blitz.bg/article/30137 Магдалена Начева: Когато избяга от охраната си в България, Фидел не отиде при Йорданка Христова, а при ген. Дико Диков. Генералът беше свален от Тодор Живков, защото отказа да поиска смъртна присъда за Горуня]
  4. [desebg.com/-a-/127--3- Дико Диков и смяната му след опита за военен преврат]

Отрывок, характеризующий Диков, Дико

Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал: