Диксон, Чарльз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чарльз Перси Диксон
Гражданство Великобритания Великобритания
Место рождения Грантем, Британская Империя
Место смерти Уэст-Норвуд, Британская Империя
Одиночный разряд
Титулов 46
Турниры серии Большого шлема
Уимблдон финал (1901, 1911)
Парный разряд
Титулов 3
Турниры серии Большого шлема
Австралия победа (1912)
Уимблдон победа (1912, 1913)
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза Лондон 1908 парный разряд
Золото Стокгольм 1912 микст
Серебро Стокгольм 1912 одиночный разряд
Бронза Стокгольм 1912 парный разряд
Завершил выступления

Чарльз Пе́рси Ди́ксон (англ. Charles Percy Dixon; 7 февраля 1873, Грантем — 29 апреля 1939, Уэст-Норвуд, Лондон) — британский теннисист.





Биография

Чарльз Перси Диксон родился в 1873 году в Грэнтеме (Линкольншир, Великобритания). Он был вторым сыном крупного производителя одежды[2]. Окончив колледж Хейлибери, а затем Клэр-колледж Кембриджского университета, Чарльз получил юридическое образование. Во время учёбы в Кембридже он был членом сборной университета по рэкетсу[3]. В 1897 году он женился на Луизе Робинсон и вместе с ней до самой смерти жил в Лондонском предместье Уэст-Норвуд[2].

Первые известные результаты Диксона в лаун-теннисных турнирах относятся к 1893 году, а в свой первый финал он вышел в 1900 году. Начиная с 1900 года и до конца карьеры Диксон выиграл 50 турниров в одиночном разряде[4]. В их числе были победы в чемпионате Queen’s Club в Лондоне, открытом чемпионате Уэльса, чемпионатах Суффолка, Ноттингемшира, Линкольншира, Мидлсекса и Восточного Суррея. Побеждал он также и за рубежом — в бельгийском Остенде и французском Дьепе. Выступал он и в России, где на Всероссийских состязаниях в лаун-теннис 1913 года проиграл в финале в одиночном разряде М. Н. Сумарокову-Эльстону, а в парном разряде добился победы[5].

На главном лаун-теннисном соревновании Великобритании — Уимблдонском турнире — Диксон достиг своих высших успехов в одиночном разряде в 1901 и 1911 годах, когда доходил до финала турнира претендентов. Победитель этого турнира получал право на участие в раунде вызова против действующего чемпиона. Диксон, однако, оба финала проиграл — в 1901 году Артуру Гору, а в 1911 году Герберту Роперу Барретту. Ещё два важных достижения Диксона в одиночном разряде относятся к 1900 году, когда он стал вице-чемпионом Европы, и к 1912 году, когда на Олимпийских играх в Стокгольме он уступил в финале турнира в залах французу Андре Гоберу.

В 1912 году Диксон, которому исполнилось уже 39 лет, достиг своих высших успехов в парном разряде. На турнире Олимпийских игр в помещениях он завоевал бронзовую медаль в мужских парах — уже вторую за карьеру, повторив результат четырёхлетней давности на лондонской Олимпиаде, а в миксте добился победы в паре с Эдит Хеннэм, ставшей также чемпионкой в женском одиночном разряде[3]. В теннисном турнире на открытых кортах он участвовать не смог, так как одновременно с этим проходил Уимблдонский турнир. Однако на кортах Уимблдона, объединившись с Ропером Барреттом, он завоевал чемпионский титул. В конце года он добавил к званию чемпиона Уимблдона титул чемпиона Австралазии, где победил с ирландцем Джеймсом Парком. Там же, в Австралии, Диксон и Парк принесли Британским островам первый с 1906 года Международный кубок вызова (в дальнейшем известный как Кубок Дэвиса), обыграв действующих четырёхкратных чемпионов — сборную Австралазии. В этом матче Диксон принёс команде одно очко в двух играх, победив Родни Хита и проиграв Норману Бруксу, а перед этим в июле практически в одиночку разгромил команду Франции, выиграв все три своих встречи — парную и две одиночные у знаменитого Макса Декюжи и своего недавнего обидчика на стокгольмских кортах Андре Гобера.

На следующий год Диксон и Барретт подтвердили своё лидерство на Уимблдоне, второй раз подряд завоевав чемпионский титул. В Австралию Диксон на сей раз не поехал, так как Международный кубок вызова проходил в Англии. Здесь, однако, ему не удалось сохранить чемпионский титул — в матче со сборной США он проиграл все три своих встречи, в том числе и в паре с Барреттом. В 1914 году эта пара в третий раз подряд дошла до финала на Уимблдоне, но на этот раз уступила гостям из Южного полушария.

Диксон продолжал выступать в теннисных турнирах и после мировой войны, завоевав свой последний титул в 1920 году в Маргите (Великобритания), а последний финал сыграв в 1925 году в Солт-Лейк-Сити. Свой последний матч на Уимблдоне он провёл в 1926 году.

Помимо тенниса и рэкетса, Диксон участвовал в соревнованиях по гольфу и фехтованию, в последнем виде представляя Великобританию на международных турнирах[2]. Он умер в Уэст-Норвуде в 1939 году.

Участие в матчах за звание чемпиона стран «Большой четвёрки» (впоследствии турниры Большого шлема)

Мужской парный разряд (4)

Результат Год Турнир Партнёр Соперники в финале Счёт в финале
Победа 1912 Уимблдонский турнир Герберт Ропер Барретт Андре Гобер
Макс Декюжи
3-6, 6-3, 6-4, 7-5
Победа 1912 Чемпионат Австралазии Джеймс Парк Альфред Бимиш
Гордон Лоу
6-4, 6-4, 6-2
Победа 1913 Уимблдонский турнир (2) Герберт Ропер Барретт Генрих Кляйншрот
Фридрих Рае
6-2, 6-4, 4-6, 6-2
Поражение 1914 Уимблдонский турнир Герберт Ропер Барретт Норман Брукс
Энтони Уилдинг
1-6, 1-6, 7-5, 6-8

Участие в финалах олимпийского теннисного турнира

Мужской одиночный разряд (1)
Результат Год Место проведения Соперник в финале Счёт в финале
Поражение 1912 Стокгольм, Швеция Андре Гобер 6-8, 4-6, 4-6
Смешанный парный разряд (1)
Результат Год Место проведения Партнёр Соперники в финале Счёт в финале
Победа 1912 Стокгольм, Швеция Эдит Хеннэм Хелен Атчисон
Герберт Ропер Барретт
4-6, 6-3, 6-2

Напишите отзыв о статье "Диксон, Чарльз"

Примечания

  1. Победитель финала получал право на игру в раунде вызова с действующим чемпионом
  2. 1 2 3 [granthammatters.co.uk/dixon-percy-1873-1939/ Перси Диксон] на сайте Grantham Matters  (англ.)
  3. 1 2 [www.sports-reference.com/olympics/athletes/di/charles-dixon-1.html Биография и олимпийские результаты] на сайте Sports-reference.com  (англ.)
  4. [sites.google.com/site/worldwidetennisdatabase/total-number-of-titles-in-pre-open-area---amateurs-men Общее количество титулов в любительских турнирах до 1968 года] в базе данных Worldwide Tennis Database  (англ.)
  5. [www.tennis-russia.ru/encyclopedia/v/254 Всероссийские соревнования в лаун-теннис] в энциклопедии «Российский теннис»

Ссылки

  • [www.tennisarchives.com/coureurfiche.php?coureurid=18 Профиль и результаты] в базе данных Tennis Archives  (англ.)
  • [sites.google.com/site/worldwidetennisdatabase/Home/men-final-database Участие в финалах турниров за карьеру]  (англ.) в базе данных Worldwide Tennis Database (поиск по имени)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)
  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/di/charles-dixon-1.html Чарльз Диксон] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)


Отрывок, характеризующий Диксон, Чарльз

– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.