Диктатор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Исполнительная власть
Портал:Политика · править

Дикта́тор (лат. dictator, от dicto — диктую, предписываю):

  1. чрезвычайное должностное лицо (магистрат) в период Республики (V — 2-я половина I века до н. э.) в Древнем Риме, назначавшееся консулами по решению сената максимум на 6 месяцев при крайней опасности (внутренних неурядицах, военной угрозе и т. д.), когда признавалось необходимым передать власть в руки одного лица.
  2. Человек, стоящий во главе диктаторского режима (см. Диктатура), единоличный правитель государства, обладающий неограниченной властью и стоящий над законом[1].
  3. (переносн.) — жёсткий, авторитарный руководитель, лицо, облечённое неограниченной властью в какой-либо области управления или хозяйства.




Римские диктаторы

В Древнем Риме процедура назначения диктатора заключалась в следующем: сенат выносил так называемый «чрезвычайный сенатусконсульт (постановление)», выражавшийся в формуле: «Пусть консулы примут меры, чтобы государство не претерпело ущерба». После этого консулы называли имя диктатора и тотчас распускали своих ликторов, которые все переходили к диктатору (диктатору полагалось 24 ликтора, тогда как консулам — по 12); таким образом они оказывались перед диктатором рядовыми гражданами, и он имел над ними право жизни и смерти, как и над всеми гражданами, кроме народных трибунов. По назначении, диктатор выбирал себе помощника — «начальника конницы».

Диктатор обладал всей полнотой государственной власти. При назначении диктатора к его титулу всегда прибавлялась причина его избрания (например, диктатор, избиравшийся на случай военной опасности, — Dictator rei gerundae causa, т. e. диктатор для ведения войны).

На приговор диктатора до IV века до н. э. нельзя было подать апелляцию народному собранию (комиции).

Обычно диктатору повиновались все должностные лица, включая консулов.

Первоначально на должность диктатора могли назначаться только патриции, но с 356 до н. э. — также плебеи.

Иногда диктатор избирался для исполнения какого-нибудь одного поручения, например, «диктатор для забития гвоздя» (религиозный ритуал во время праздника).

В период поздней республики, при Сулле и Цезаре, назначенных диктаторами без ограничения срока (dictator perpetuus), должность диктатора приобрела монархический характер.

Была отменена в 44 до н. э. Марком Антонием.

Новое и новейшее время

В Новое время (особенно с эпохи Французской революции) термин, под влиянием классических реминисценций, возрождается, обозначая правителя, получившего неограниченную власть в чрезвычайной ситуации. В словаре иностранных слов (1954 года) зафиксировано употребление слова в переносном значении: «Лицо, облечённое неограниченной властью в какой-либо области управления или хозяйства»).

Неограниченная власть не означает, что диктатор единолично принимает все принципиальные решения, поскольку это физически невозможно. Также следует отметить, что при нём могут быть (и часто бывают) совещательные органы, формально наделённые высшими властными полномочиями. Однако в условиях диктатуры любые такие органы издают свои постановления и указы согласно воле диктатора.

В других странах нового времени знаменитыми диктаторами были: Адольф Гитлер, Карлис Улманис, Бенито Муссолини, Иосиф Сталин, Франсиско Франко, Антониу ди Салазар, Николае Чаушеску, Аугусто Хосе Рамон Пиночет Угарте, Ким Ир Сен, Мао Цзэдун, Пол Пот, Иди Амин, Мобуту Сесе Секо, Жан-Бедель Бокасса, Саддам Хусейн и другие[2][3].

В настоящее время все диктаторы – мужчины[4].

Диктаторы XXI века по версии журнала The Foreign Policy

Журнал Foreign Policy в 2010 году опубликовал список 23 худших диктаторов современности[5][6]. По состоянию на сентябрь 2016 года 11 правителей из списка лишились власти, из них 5 умерли.

Имя Страна Годы правления Кол-во лет
1 Ким Чен Ир
(1994—2011)
КНДР КНДР 1994—2011 17
2 Роберт Мугабе
(1924 г.р.)
Зимбабве Зимбабве 1980 — н. в. 43
3 Тан Шве
(1933 г.р.)
Мьянма Мьянма 1992 — 2011 18
4 Омар аль-Башир
(1944 г.р.)
Судан Судан 1989 — н. в. 34
5 Гурбангулы Бердымухамедов
(1957 г.р.)
Туркмения Туркмения 2007 — н. в. 17
6 Исайя Афеворк
(1946 г.р.)
Эритрея Эритрея 1993 — н. в. 30
7 Ислам Каримов
(1938 – 2016)
Узбекистан Узбекистан 1990 — 2016 34
8 Махмуд Ахмадинежад
(1956 г.р.)
Иран Иран 2005 —2013 10
9 Мелес Зенауи
(1955—2012)
Эфиопия Эфиопия 1991 — 2012 21
10 Ху Цзиньтао
(1942 г.р.)
КНР КНР 2003 — 2013 10
11 Муаммар Каддафи
(1942—2011)
ВСНЛАД ВСНЛАД 1969 — 2011 42
12 Башар аль-Асад
(1965 г.р.)
Сирия Сирия 2000 — н. в. 23
13 Идрис Деби
(1952 г.р.)
Чад Чад 1990 — н. в. 33
14 Теодоро Обианг Нгема Мбасого
(1942 г.р.)
Экваториальная Гвинея Экваториальная Гвинея 1979 — н. в. 44
15 Хосни Мубарак
(1928 г.р.)
Египет Египет 1981 — 2011 29
16 Яйя Джамме
(1965 г.р.)
Гамбия Гамбия 1994 — н. в. 29
17 Уго Чавес
(1954—2013)
Венесуэла Венесуэла 1999 — 2013 14
18 Блэз Компаоре
(1951 г.р.)
Буркина-Фасо Буркина-Фасо 1987 — 2014 27
19 Йовери Мусевени
(1944 г.р.)
Уганда Уганда 1986 — н. в. 38
20 Поль Кагаме
(1957 г.р.)
Руанда Руанда 2000 — н. в. 24
21 Рауль Кастро
(1931 г.р.)
Куба Куба 2008 — н. в. 16
22 Александр Лукашенко
(1954 г.р.)
Белоруссия Белоруссия 1994 — н. в. 29
23 Поль Бийя
(1933 г.р.)
Камерун Камерун 1982 — н. в. 41


Галерея

См. также

В Викисловаре есть статья «диктатор»
В Викицитатнике есть страница по теме
Диктаторы

Напишите отзыв о статье "Диктатор"

Литература

Примечания

  1. Социально-политический журнал, № 12, 1993, стр 90
  2. [web.archive.org/web/20140113221153/www.vmireinteresnogo.com/article/12-most-famous-dictators-of-the-20th-century-according-to-forbes 12 самых знаменитых диктаторов XX века по мнению Forbes]
  3. [ria.ru/spravka/20080114/96566737.html Судьбы диктаторов XX века. Справка | РИА Новости]
  4. Микал Хем, 2016, с. 14.
  5. [obozrevatel.com/news/2010/9/20/391886.htm В рейтинг худших диктаторов мира попало трое из СНГ]
  6. George Ayittey. [www.foreignpolicy.com/articles/2010/06/21/the_worst_of_the_worst?page=full The Worst of the Worst] (англ.). Foreign Policy (Июль-август 2010). Проверено 7 января 2012. [www.webcitation.org/65BBuJJGa Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Диктатор

– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.