Диктофон

Диктофо́н (от лат. dicto — диктую и …фон) — устройство для записи, или для записи и воспроизведения устной речи с целью её последующего прослушивания и транскрибирования. В отличие от переносных репортёрских магнитофонов, предназначенных для качественной записи вне студии, диктофоны используют в случаях, когда необходимо записывать речь на протяжении длительного времени без особых требований к качеству записи — на лекциях и выступлениях, для фиксации телефонных разговоров и диспетчерских переговоров и т. п. Использование диктофона облегчает и ускоряет процедуру переноса устной речи на бумагу, позволяет отказаться от дорогостоящих услуг стенографов.

Устройство

Ранние диктофонные устройства работали по принципу механической звукозаписи со всеми её недостатками. «Диктующую машину» на восковых валиках предложил еще изобретатель фонографа Т. А. Эдисон.

Более поздние аналоговые диктофоны представляют собой, как правило, магнитофон с дополнительными функциям, облегчающими диктовку, расшифровку и перепечатку (см. ниже). Носителем служит магнитная лента, проволока, иногда — диск или манжета. На магнитных дисках для диктофонов делалась спиральная канавка, а магнитная головка укреплялась на тонарме наподобие граммофонного, который следовал по этой канавке.

Цифровые диктофоны обычно записывают в формате PCM, ADPCM, для особо длительной записи используется AMR, хотя со второй половины 2000-х годов широко распространились аппараты, пишущие в MP3 (особенно это касается диктофонов, встроенных в плееры и мобильные телефоны).

Технические характеристики

Требования к качеству звука при записи речи существенно ниже, чем при записи музыки, поэтому полоса пропускания частот диктофона уже, чем у обычного магнитофона (обычно в пределах 300-4000…200-6300 Гц) и отношение сигнал/шум хуже (редко лучше 35 Дб). Это позволяет применить низкие скорости движения носителя (например, для магнитной ленты — 2,38 см/сек, 1,19 см/сек и даже менее) и получить длительность непрерывной записи свыше 2 часов на одной дорожке. Нередко диктофоны оснащаются еще и динамическим компрессором, что позволяет улучшить разборчивость речи, перекрыть полезным сигналом высокий уровень шумов и обеспечить более качественную работу системы АРУЗ.

Сервисные функции

В диктофонах обычно предусматриваются специальные возможности, во-первых, для того, кто будет наговаривать текст, и во-вторых, для машинистки, которая будет этот текст печатать (или набирать на компьютере).

Запись производится с помощью микрофона, адаптеров для подключения к телефонным аппаратам и телефонным линиям или коммутационным пультам (с трансляционной и диспетчерской линий), а прослушивание записи — посредством наушников, внешнего или встроенного громкоговорителя. Стирание записи происходит автоматически во время новой записи. В диктофонах предусматриваются регулировка скорости воспроизведения, ускоренная перемотка носителя в обоих направлениях и откат для повторного прослушивания небольшого фрагмента фонограммы. У некоторых диктофонов предусмотрена возможность управления воспроизведением с помощью педали, а также автоматическое включение записи от голоса и автоматическая остановка воспроизведения в паузах фонограммы.

В произведениях искусства

Изобретение диктофона в начале XX века нашло отражение в произведениях той поры; в частности, этот факт, как и внешнее описание устройства, обыгрываются в одноимённом рассказе Михаила Зощенко.

См. также

• Диктофон Штирлица

Ссылки

• [www.vesti.ru/videos?vid=280336&p=1&sort=1&sub_sort=0&cid=700 В России производят самый маленький в мире диктофон (ВИДЕО)]

Отрывок, характеризующий Диктофон

– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.