Дикштейн, Шимон
Поделись знанием:
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
| Шимон (Семён) Рафаилович Дикштейн | |
| Szymon Dickstein Szymon Diksztajn | |
 | |
| Псевдонимы: |
Ян Млот |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Шимон (Семён) Рафаилович Дикштейн (польск. Szymon Dickstein, псевдоним Ян Млот (польск. Jan Młot), 8 февраля 1858 — 6 июля 1884) — польский биолог, участник марксистского крыла революционного движения, инициатор и один из переводчиков «Капитала» Маркса на польский язык.
Биография
Член первой партии «Пролетариат». В 1881 году опубликовал работу «Кто чем живёт» — одно из лучших изложений первого тома «Капитала», которая была переведена на многие языки.
|
Это заготовка статьи о политическом деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Дикштейн, Шимон"
Отрывок, характеризующий Дикштейн, Шимон
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
