Пауэлл, Дик

Дик Пауэлл
Dick Powell
Студийное фото 1938 года
Дата рождения:	14 ноября 1904(1904-11-14)
Место рождения:	Маунтин-Вью, Арканзас, США
Дата смерти:	2 января 1963(1963-01-02) (58 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Профессия:	актёр, кинорежиссёр
Карьера:	1932—1963

Дик Пауэлл (англ. Dick Powell, 14 ноября 1904 — 2 января 1963) — американский актёр, продюсер, кинорежиссёр и певец. Пик его популярности пришёлся на 1930-е годы, когда он был одной из самых ярких и востребованных звёзд американских киномюзиклов. В 1940-х его диапазон ролей расширился и в его фильмографии появились такие жанры как нуар («Убийство, моя милая» (1944), «Западня» (1948)), триллер («Загнанный в угол» (1945), «Высокая цель» (1951)) и комедия («Реформатор и рыжая голова» (1950)). На киноэкранах с ним периодически появлялись и его супруги — актрисы Джоан Блонделл (1936—1944) и Джун Эллисон (1945—1963).

С начала 1950-х Пауэлл показал себя и в качестве режиссёра, сняв несколько кинокартин, среди которых «Доля секунды» (1953), «Завоеватель» (1956) и «Под нами враг» (1957), которая была удостоена премии «Оскар» за лучшие спецэффекты. В конце того же десятилетия главной съёмочной площадкой для актёра стало телевидение, где он сыграл ряд ролей в телесериалах, а также выступил исполнительным продюсером собственного телешоу.

Дик Пауэлл умер от лимфомы в январе 1963 года в возрасте 58 лет. Его тело было кремировано, а прах захоронен в колумбарии кладбища Форест-Лаун в Глендейле, штат Калифорния. Актёр удостоен двух звёзд на Голливудской аллее славы за вклад в кино и телевидение.

Фильмография

• 1933 — 42-я улица
• 1935 — Миллион благодарностей
• 1935 — Сон в летнюю ночь — Лизандер
• 1939 — Ковбой из Бруклина — Элли Джордан
• 1944 — Это убийство, моя милочка
• 1945 — Загнанный в угол
• 1948 — Западня — Джон Форбс
• 1951 — Крик об опасности — Рокки Маллой
• 1952 — Злые и красивые — Джеймс Ли Бартлоу

Ссылки

• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=834 Дик Пауэлл] (англ.) на сайте Find a Grave

Отрывок, характеризующий Пауэлл, Дик

– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.