Дили (округ)
| ||
| Страна |
Восточный Тимор | |
|---|---|---|
| Включает |
6 подрайонов | |
| Административный центр | ||
| Население (2010) |
234 026[1] (1-е место) | |
| Плотность |
635,73 чел./км² (1-е место) | |
| Площадь | ||
|
| ||
| Часовой пояс | ||
| Код ISO 3166-2 |
TL-DI | |
Дили (порт. Díli, тетум Dili) — один из 13 округов Восточного Тимора, который включает в себя также столицу страны — город Дили.
География
Дили — самый маленький округ Восточного Тимора, его площадь составляет всего 368,12 км². Расположен в центральной части страны, на северном побережье острова и граничит с округами Манатуту — (на востоке), Айлеу — (на юге) и Ликиса — (на западе). на севере омывается водами моря Саву. В состав округа входит также остров Атауро, расположенный в 30 км к северу от столицы страны. Реки округа, такие как Коморо, как и другие реки на севере острова, во время сухого сезона полностью пересыхают.
Климат — типичен для северного побережья острова Тимор. В сухой сезон чрезвычайно жарко: днём температура поднимается до 35 °C, а ночью может опускаться до 20 °C. В сезон дождей температура составляет около 27 °C, а среднегодовая температура — 26,7 °C.
Население
Население округа по данным на 2010 год составляет 234 026 человек; для сравнения, на 2004 год оно насчитывало 173 541 человек[3]. Плотность населения — 635,73 чел./км². Средний возраст населения составляет 20,8 лет, что значительно выше среднего по стране показателя 18,8 лет[2]. В период с 1990 по 2004 годы средний ежегодный прирост населения составил 2,53 %. Значительная часть прироста осуществляется за счёт иммиграции из других регионов страны. Только 54 % населения Дили родились на территории округа. Младенческая смертность составила 103 на 1000 новорождённых в подрайоне Атауру; 96 — в Метинару; 69 — в Наин-Фету; 68 — в Кристу-Рей; 66 — в Вера-Крус и 56 — в Дом-Алейшу. В среднем по стране этот показатель составляет 98 на 1000.
Около 81 % населения говорят на языке тетум как на родном. Распространены также другие местные языки и диалекты, а также индонезийский, английский и китайские языки. 25,8 % населения неграмотны (29,1 % женщин и 22,9 % мужчин). 37,7 % лиц старше 18 лет закончили среднюю школу (33,8 % женщин и 41,0 % мужчин)[4].
По данным на 2004 год 93,3 % населения составляют католики; 0,5 % — приверженцы традиционных анимистических верований; 4,5 % — протестанты и 1,1 % — мусульмане; 0,2 % — буддисты и 0,1 % — индуисты[5]. Большой приток трудовых мигрантов привёл к тому, что в отдельных районах округа на 100 женщин приходится 113 и даже 120 мужчин.
Административное деление
В административном отношении подразделяется на 6 подрайонов:
| Подрайон | Население, чел. (2010) |
Площадь, км² |
|---|---|---|
| Атауро | 8602 | 140,50 |
| Вера-Крус | 34 015 | 32,77 |
| Дон-Алейшу | 105 154 | 33,12 |
| Кристу-Рей | 54 936 | 65,33 |
| Метинару | 4727 | 91,24 |
| Наин-Фету | 26 592 | 5,15 |
Галерея
- Dili hills.jpg
Холмистый рельеф в Дили
- Atauro.jpg
Вид на остров Атауру из Дили
- Dili1-2009.JPG
Вид на столицу страны, город Дили
- Dili pig.jpg
Свинья на улицах Дили
- Mangroves-Dili-Distrikt-2009.JPG
Мангровые заросли на побережье
Напишите отзыв о статье "Дили (округ)"
Примечания
- ↑ [dne.mof.gov.tl/published/2010%20and%202011%20Publications/Census%20Summary%20English/English%20Census%20Summary%202011.pdf Highlights of the 2010 Census Main Results in Timor-Leste English]
- ↑ 1 2 [dne.mof.gov.tl/published/2010%20and%202011%20Publications/Wall%20Chart%20English/Wall%20Chart%20English%209%20June%202011.pdf Direcção Nacional de Estatística: 2010 Census Wall Chart (English)]
- ↑ [dne.mopf.gov.tl/census/tables/district/ Direcção Nacional de Estatística Census 2004]
- ↑ [dne.mof.gov.tl/published/Census%20Atlas/ATLAS%20English.pdf Census of Population and Housing Atlas 2004]
- ↑ [dne.mof.gov.tl/published/district_priority_tbl_eng/Dili.pdf District Pritory Tables: Dili 2004]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Дили (округ)
– Да кто это? Как фамилия?– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
