Пикионис, Димитрис
Димитрис Пикионис (греч. Δημήτρης Πικιώνης, 1887, Пирей — 1968, Афины) — греческий архитектор.
Биографические сведения
Димитрис Пикионис родился в 1887 году в Пирее, однако отец происходил с острова Хиоса. Изучал гражданское строительство в Техническом университете Афин. Впоследствии продолжил обучение в Париже, изучал живопись и архитектуру.
Его первый проект дома для семьи Мораити в Тзитзифисе, выполненный в период 1921—1923 гг. Это здание с мансардой и многими элементами, характерными для греческой народной архитектуры. В 1925 году он стал профессором Технического университета и опубликовал свою знаменитую статью под названием «Η λαϊκή τέχνη κι εμείς» (рус. Народное искусство и мы).
В 1932 году он построил начальную школу в Пефкакии и летний театр для Марики Котопули. В 1933 году он построил экспериментальную школу в Салониках. В 1949 году он строит дом-студию для скульптора Фрасоса Эфтимиадиса-Менегаки на улице Грипари, 1 в районе Ано Патисия.
В период 1951—1957 годов Димитрис Пикионис разработал план пешеходных зон в районе археологического участка Афинского акрополя — очень важную работу и ценную работу. В 1961—1964 годах он создал свои последние работы: детская площадка в Филофее — сочетание греческой и восточной традиции. В 1966 года он был избран членом Афинской академии.
Напишите отзыв о статье "Пикионис, Димитрис"
Литература
- Δημήτρη Πικιώνη, Κείμενα, ΜΙΕΤ, 2000
- Ferlenga Alberto, Dimitris Pikionis 1887—1968, Electa Mondadori, 1999 (it.)
- Τσιαμπάος, Κώστας, Κατασκευές της όρασης, Αθήνα: Ποταμός, 2010
Ссылки
- [www.eikastikon.gr/arxitektoniki/pikionis/index.html Pikionis works]
- [eng.archinform.net/arch/8084.htm Пикионис, Димитрис] в archINFORM (англ.)
Отрывок, характеризующий Пикионис, Димитрис
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
