Динамо (футбольный клуб, Тбилиси)

Запрос «Динамо Тбилиси» перенаправляется сюда; о баскетбольном клубе см. Динамо (баскетбольный клуб, Тбилиси).

Динамо
Полное название	Футбольный клуб Динамо (Тбилиси)
Прозвища	Бело-синие
Основан	1925 год
Стадион	Динамо-Арена имени Бориса Пайчадзе, Тбилиси, Грузия
Вместимость	55 000
Президент	Роман Пипия
Тренер	Вячеслав Грозный
Капитан	Александр Амисулашвили
Рейтинг	142 место в рейтинге IFFHS
Сайт	[www.fcdinamo.ge/ru/home fcdinamo.ge]
Соревнование	Чемпионат Грузии
2015/16	Чемпион
Основная форма Гостевая форма
2014/15

К:Футбольные клубы, основанные в 1925 годуДинамо (футбольный клуб, Тбилиси)Динамо (футбольный клуб, Тбилиси)

Еврокубки

«Дина́мо» (груз. დინამო თბილისი) — грузинский футбольный клуб из Тбилиси.

Самая известная из грузинских команд, одна из сильнейших команд чемпионата СССР. 20 раз «Динамо» выигрывало медали чемпионата СССР, включая два чемпионства в 1964 и 1978 годах. По количеству бронзовых наград (13) является рекордсменом чемпионата СССР. Главным триумфом клуба является победа в 1981 году в Кубке кубков. В финале, который проходил в Дюссельдорфе, грузинская команда победила восточногерманский клуб «Карл Цейсс» 2:1.

В 1990 году, когда грузинские клубы вышли из состава чемпионата СССР и начали проводить собственные соревнования, команда изменила название на «Иберия», но спустя некоторое время вернулась к первоначальному названию — «Динамо».

История

1920-е годы

История тбилисского «Динамо» начинается с осени 1925 года, после того как руководство спортивной организации «Динамо» основало в Тифлисе футбольный клуб.

Первую встречу «Динамо» провело в Баку с местными динамовцами 6 января 1926 года. Более опытные бакинцы выиграли встречу 1:0. Состав тбилисцев на том матче выглядел так: Д. Цомая, А. Почхуа, М. Бланкман, И. Фёдоров, Н. Аникин, А. Гонель, А. Пивоваров, О. Голдобин, А. Галперин, С. Масленников, В. Цомая. Спустя 3 дня динамовцы приняли другую бакинскую команду, «Прогресс», и обыграли её с крупным счетом 3:0.

Несмотря на то, что в середине 1930-х «Динамо» показывало неплохие результаты — дома со счетом 9:5 обыграли флагмана советского футбола московское «Динамо», со счетом 3:2 переиграли ленинградское «Динамо» — управляющие органы советского футбола в первом чемпионате СССР не допустили тифлисцев в высшую лигу.

Тем не менее, «Динамо» обыграло в турнире из шести соперников пятерых и завладело путёвкой в высшую лигу. В этих играх за «Динамо» выступали следующие игроки: Александр Дорохов, Шота Шавгулидзе, Эдуард Николаишвили, Григол Гагуа, Владимир Бердзенишвили, Николай Аникин, Илья Панин, Михаил Бердзенишвили, Борис Пайчадзе, Михаил Асламазов, Николай Сомов и Александр Абашидзе.

1930-е годы

Первая игра «Динамо» в высшей лиге — встреча с одноклубниками из Киева. Игра завершилась вничью 2:2. В команде отличились Николай Сомов и Борис Пайчадзе. Этот матч тифлисцы провели следующим составом: Александр Дорохов, Шота Шавгулидзе (Эдуард Николаишвили), Бука Бердзенишвили, Николай Аникин, Владимир Джорбенадзе, Григол Гагуа, Илья Панин, Михаил Бердзенишвили, Борис Пайчадзе, Михаил Асламазов, Николай Сомов.

Первую победу «Динамо» одержала 25 сентября в Тбилиси в игре против московского «Спартака». Победный мяч забил Михаил Бердзенишвили. В дебютном сезоне «Динамо» завоевало третье призовое место, а также в четвертьфинале Кубка СССР в Москве обыграли «Спартак» со счетом 6:3. «Динамо» в 1936 году выходит в финал Кубка СССР и в решающей игре проигрывает 0:2 московскому «Локомотиву». Во второй половине 1930-х годов «Динамо» является одной из сильнейших команд СССР. Команда дважды становится вице чемпионом страны, один раз завоевывает бронзовые медали и дважды выходит в финал Кубка.

В 1937 году «Динамо» в первый раз сыграло международный матч, в стране гостила сборная басков. «Динамо» с испанцами сыграло в Тбилиси 24 июля, баски выиграли со счетом 2:0. В 1944 году «Динамо» приняло участие в первом иностранном турнире, тбилисцы гостили в Иране и в октябре 1944 года в Тегеране провело два матча: 20 октября выиграло 5:1 у сборной Ирана, а спустя неделю у сборной Тегерана со счетом 4:0.

1940—1950-е годы

Чемпионат СССР возобновился в 1945 году, и в составе «Динамо» появились новые лидеры: Гайоз Джеджелава, Нияз Дзяпшпа, Андрей Зазроев, Владимир Элошвили, Автандил Чкуасели, Владимир Маргания, Георгий Антадзе. В те годы стал динамовцем Автандил Гогоберидзе, который по сей день является многократным рекордсменом тбилисского клуба. В советском чемпионате провел 341 встречу и забил 127 голов. В 1953 году «Динамо» приблизилось к чемпионству, но благодаря тенденциозному судействуК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) тбилисцы потеряли золотые медали.

Со следующего сезона в истории «Динамо» начинается кризисный период, и с 1954 по 1958 год тбилисцы не могля подняться выше седьмого места. В те годы в команде появились новые игроки, которые в 1964 году принесли клубу чемпионский титул. Шота Яманидзе, Владимир Баркая, Сергей Котрикадзе, Михаил Месхи, Борис Сичинава, Гурам Петриашвили, Заур Калоев, Джемал Зеинклишвили и другие игроки примерили формы команды в кризисные годы для «Динамо».

1960-е годы

В 1964 году «Динамо» становится чемпионом СССР. Команда во главе с Гавриилом Качалиным в первенстве набрала одинаковое количество очков вместе с московским «Торпедо», и это дало команде право на решающую игру. В золотом матче 18 ноября в Ташкенте «Динамо» обыграло «Торпедо» со счетом 4:1.

Во второй половине 1960-х и в начале 1970-х в составе «Динамо» играли Михаил Месхи, Слава Метревели, капитан сборной СССР Муртаз Хурцилава, Реваз Дзодзуашвили, Кахи Асатиани, Гоча Гавашели, Гурам Петриашвили, Пируз Кантеладзе, Гиви Нодия, Леван Нодия.

1970-е годы

В начале 1970-х в «Динамо» пришли Давид Кипиани, Владимир Гуцаев, Шота Хинчагашвили, Манучар Мачаидзе.

С 13 сентября 1972 года динамовцы включаются в евротурниры. В дебютном сезоне «Динамо» сыграло в Кубке УЕФА. Первую встречу тбилисцы сыграли с голландским клубом «Твенте» и одержали победу со счетом 3:2.

В 1973 году «Динамо» выигрывает свои первый международный трофей — в испанском городе Уэльва тбилисцы обыгрывают «Атлетико Мадрид», затем выигрывают у лиссабонской «Бенфики» и завоёвывают главный приз — Кубок Каравеллы Колумба.

С 1976 года тренером команды назначают Нодара Ахалкаци, человека, с именем которого связано самая большая победа в истории «Динамо». После прихода Ахалкаци «Динамо» дважды завоевало бронзовые медали чемпионата СССР и в первый раз выиграло Кубок СССР. Финал состоялся в Москве 3 сентября 1976 года. «Динамо» обыграло «Арарат» из Еревана со счетом 3:0. В 1977 году «Динамо» становится вице-чемпионом.

В 1978 году «Динамо» второй раз становится чемпионом СССР. В то время в «Динамо» сверкали такие игроки, как Давид Кипиани, Гоча Мачаидзе, Манучар Мачаидзе, Александр Чивадзе, Шота Хинчагашвили, Тамаз Костава, Давид Гогия, Вахтанг Коридзе, Рамаз Шенгелия, Пируз Кантеладзе, Виталий Дараселия, Владимир Гуцаев, Тенгиз Сулаквелидзе, Реваз Челебадзе, Отар Габелия, Нодар Хизанишвили.

В 1979 году команда второй раз становится обладателем Кубка СССР. В финале, который прошёл в Москве 11 августа, соперником «Динамо» было «Динамо» (Москва). Основное и дополнительное время завершилось без забитых голов. В серии одиннадцатиметровых пенальти тбилисцы одолели соперника со счетом 5:4. Отличиться сумели Чивадзе, Дараселия, Шенгелия, Мачаидзе и Сулаквелидзе. Отар Габелия сумел парировать три удара.

1980-е годы

13 мая 1981 года «Динамо» завоевало Кубок обладателей кубков. В Дюссельдорфе тбилисцы обыграли «Карл Цейсс» со счетом 2:1. Голы забили Владимир Гуцаев и Виталий Дараселия. В 1982 году «Динамо» выбыло из розыгрыша в полуфинале. 13 декабря того же года в автокатастрофе трагически погиб автор победного мяча Виталий Дараселия.

С 1983 года в истории «Динамо» начинается второй кризисный период. В чемпионате команда занимает низкие места и из розыгрыша кубка выбывает на ранней стадии. В еврокубках выступит только один раз.

За время выступлений в чемпионате СССР «Динамо» Тбилиси в общем счёте провело 1424 матчей. 27 октября 1989 года «Динамо» проводит свой последний матч чемпионата СССР.

1990-е годы

В 1990 году Федерация футбола Грузии вышла из состава Федерации футбола СССР; это означало, что грузинские клубы больше не будут принимать участие в советском чемпионате. Первую встречу чемпионата Грузии динамовцы провели на собственной арене против «Колхети-1913» (Поти) 30 марта 1990 года и уступили 0:1; тем не менее «Динамо» в итоге стало чемпионом Грузии и этот титул команда завоёвывала девять лет подряд.

В 1992 году команда впервые выигрывает национальный кубок, победив сухумский «Цхуми». В 1993 году «Динамо» впервые сделало дубль, выиграв чемпионат и кубок Грузии. 18 августа 1993 года «Динамо» обыграло «Линфилд» из Белфаста со счетом 2:1. Голы в матче забили Шота Арвеладзе и Гела Иналишвили. Ответная встреча завершилась вничью 1:1, но УЕФА сняла «Динамо» с розыгрыша из-за попытки подкупа арбитра.

В 1996 году «Динамо» под руководством Давида Кипиани прошло три этапа кубка УЕФА. После победы над люксембургским «Гревенмахером» (4:0, 2:2), норвежским «Молде» (2:1, 0:0) и московским «Торпедо» (1:0, 1:1) динамовцы уступили португальской «Боавиште» (1:0, 0:5). В том же году «Динамо» выиграло первый Суперкубок страны. В 2000 году «Динамо» уступило чемпионский титул.

2000-е годы

В начале двухтысячных во главе «Динамо» стал бизнесмен Бадри Патаркацишвили. В 2003 году клуб сумел сделать дубль, выиграв первенство и кубок Грузии. На следующий год «Динамо» еще раз завладело Кубком, а в 2005 стало чемпионами. В 2004 году «Динамо» под руководством хорватского тренера Иво Шушака одержало победу на международной арене. В Москве на Кубке Содружества динамовцы в финале обыграли рижский «Сконто» со счетом 3:1. В том же году тбилисцы успешно прошли квалификационные раунды Кубка УЕФА, обыграв БАТЭ (1:0, 3:2), пражскую «Славию» (2:0, 1:3), «Вислу» Краков (2:1, 3:4) и попали в групповой этап, где их соперниками были «Ньюкасл Юнайтед», «Спортинг» Лиссабон, «Сошо» и «Паниониос». Динамо проиграло все четыре встречи. Возглавлял команду Гиа Гегучадзе.

Последний раз титул чемпиона Грузии «Динамо» завоевало в 2008 году под руководством чешского тренера Душана Угрина. Кубок Грузии динамовцы в последний раз выиграли в 2009 году, обыграв «Олимпи» из Рустави в серии пенальти. В январе 2011 года владельцем «Динамо» становится грузинский бизнесмен Роман Пипия. Команда успешно прошла три этапа Лиги Европы, но в плей-офф в дополнительное время не сумела обыграть афинский АЕК (0:1, 1:1). Сезон 2011/12 для «Динамо» оказался неудачным, и команда осталась без призового места.

В сезоне 2012/13 «Динамо» после 10-летней паузы выиграло национальное первенство и кубок Грузии. В сезоне 2013/14 динамовцы повторили свой двойной успех.

Стадион

«Динамо» проводит свои матчи на стадионе Динамо-Арена. Он был построен в 1936 году по проекту грузинского архитектора Гия Курдиани. В то время стадион «Динамо» вмещал 35 тыс. зрителей. Впоследствии, в 1970-е годы, его вместимость была увеличена до 78 тыс. мест. Стадион «Динамо» в советские времена носил имя Л. Берии, а позже — Ленина. В постсоветское время был переименован в Национальный. С 1995 года носит имя грузинского футболиста Бориса Пайчадзе. В 2011 году стадиону возвращено имя «Динамо».

После реконструкции 2006 года на стадионе осталось 55 тыс. мест, оборудованных индивидуальными пластиковыми сидениями.

Официальные лица клуба

Согласно официальному сайту

Руководство клуба

• Президент: Роман Пипия
• Директор: Николоз Джгаркава
• Спортивный директор: Леван Зухбая
• Начальник команды: Гия Джишкариани

Тренерский и медицинский штаб

Согласно официальному сайту

• Главный тренер: Юрай Ярабек
• Тренер: Сулико Давиташвили
• Тренер: Ираклий Читаури
• Тренер вратарей: Гела Чантурия и Зураб Квачахиа
• Тренер по физподготовке: Бондо Гоциридзе и Ясмин Муиджа
• Врач: Давид Харабадзе
• Массажист: Ираклий Карсимашвили
• Массажист: Ираклий Сахвадзе

Достижения

Национальные чемпионаты

СССР

Чемпионат СССР

• Чемпион (2): 1964, 1978
• Серебряный призёр (5): 1939, 1940, 1951, 1953, 1977
• Бронзовый призёр (13): 1936 (осень), 1946, 1947, 1950, 1959, 1962, 1967, 1969, 1971, 1972, 1976 (весна), 1976 (осень), 1981

Кубок СССР

• Обладатель (2): 1976, 1979
• Финалист (6): 1936, 1937, 1946, 1959/60, 1970, 1980

Грузия

Чемпионат Грузии

• Чемпион (16): 1990/91, 1991/92, 1992/1993, 1993/1994, 1994/1995, 1995/1996, 1996/1997, 1997/1998, 1998/1999, 2002/03, 2004/05, 2007/08, 2012/2013, 2013/2014, 2015/2016
• Серебряный призёр (4): 2008/2009, 2009/2010, 2010/2011, 2014/2015

Кубок Грузии

• Обладатель (11): 1991/1992, 1992/1993, 1993/1994, 1994/1995, 1995/1996, 1996/1997, 2002/2003, 2003/2004, 2008/2009, 2012/2013, 2013/2014
• Финалист (1): 2009/2010

Суперкубок Грузии

• Обладатель (7): 1996, 1997, 1999, 2005, 2008, 2014, 2015
• Финалист (3): 1998, 2009, 2013

Международные титулы

Кубок обладателей кубков УЕФА

• Обладатель (1): 1981

Кубок Содружества

• Обладатель (1): 2004
• Финалист (1): 1995

Статистика выступлений в еврокубках

Сезон	Статус	Раунд	Страна	Клуб	Счёт
1972/1973	Кубок УЕФА	1/32	Нидерланды	Твенте	3-2, 0-2
1973/1974	Кубок УЕФА	1/32	Болгария	Славия (София)	4-1, 0-2
		1/16	Югославия	ОФК	3-0, 5-1
		1/8	Англия	Тоттенхэм Хотспур	1-1, 1-5
1976-1977	Кубок Кубков	1/16	Уэльс	Кардифф Сити	0-1, 3-0
		1/8	Венгрия	МТК	1-4, 0-1
1977/1978	Кубок УЕФА	1/32	Италия	Интер	1-0, 0-0
		1/16	Дания	KB	4-1, 2-1
		1/8	Швейцария	Грассхопперс	1-0, 0-4
1978/1979	Кубок УЕФА	1/32	Италия	Наполи	2-0, 1-1
		1/16	Германия	Герта	0-2, 1-0
1979/1980	Кубок европейских чемпионов	1/16	Англия	Ливерпуль	1-2, 3-0
		1/8	Германия	Гамбург	1-3, 2-3
1980-1981	Кубок Кубков	1/16	Греция	Кастория	0-0, 2-0
		1/8	Ирландия	Уотерфорд Юнайтед	1-0, 4-0
		1/4	Англия	Вест Хэм Юнайтед	4-1, 0-1
		1/2	Нидерланды	Фейеноорд	3-0, 0-2
		ФИНАЛ	ГДР	Карл Цейсс	2-1
1981/1982	Кубок Кубков	1/16	Австрия	ГАК	2-0, 2-2
		1/8	Франция	Бастия	1-1, 3-1
		1/4	Польша	Легия	1-0, 1-0
		1/2	Бельгия	Стандард	0-1, 0-1
1982/1983	Кубок УЕФА	1/32	Италия	Наполи	2-1, 0-1
1987/1988	Кубок УЕФА	1/32	Болгария	Локомотив (София)	1-3, 3-0
		1/16	Румыния	Виктория (Бухарест)	2-1, 0-0
		1/8	Германия	Вердер Бремен	1-2, 1-1
1993/1994	Лига чемпионов	1Q	Северная Ирландия	Линфилд	2-1, 1-1*
1994/1995	Кубок УЕФА	1Q	Румыния	Университатя (Крайова)	2-0, 2-1
		1/32	Австрия	Тироль (Инсбрук)	1-0, 1-5
1995/1996	Кубок УЕФА	1Q	Болгария	Ботев (Пловдив)	0-1, 0-1
1996/1997	Кубок УЕФА	1Q	Люксембург	Гревенмахер	4-0, 2-2
		2Q	Норвегия	Мольде	2-1, 0-0
		1/32	Россия	Торпедо (Москва)	1-0, 1-1
		1/16	Португалия	Боавишта	1-0, 0-5
1997/1998	Кубок УЕФА	1/32	Беларусь	Славия-Мозырь	1-1, 1-0
		1/16	Португалия	Брага	0-4, 0-1
2009/2010	Лига Европы УЕФА	2Q	Сербия	Црвена Звезда	2-0, 2-5
2010/2011	Лига Европы УЕФА	1Q	Эстония	Флора	2-1, 0-0
		2Q	Швеция	Ефле	2-1, 2-1
		3Q	Австрия	Штурм (Грац)	0-2, 1-1
2011/2012	Лига Европы УЕФА	1Q	Молдавия	Милсами	2-0, 3-1
		2Q	Уэльс	Лланелли	5-0, 1-2
		3Q	Исландия	Рейкьявик	4-1, 2-0
		4Q	Греция Греция	AEK (Афины)	0-1, 1-1
2013/2014	Лига чемпионов УЕФА	2Q	Фареры Фареры	ЭБ/Стреймур	7-1, 3-1
		3Q	Румыния Румыния	Стяуа	0-2, 1-1
	Лига Европы	Плей-офф	Англия Англия	Тоттенхэм Хотспур	0-5, 0-3
2014/2015	Лига чемпионов УЕФА	2 Q	Казахстан Казахстан	Актобе	0-1, 0-3
2015/2016	Лига Европы	1 Q	Азербайджан Азербайджан	Габала	2-1, 0-2
2016/2017	Лига чемпионов УЕФА	2 Q	Армения Армения	Алашкерт	2-0, 1-1
		3 Q	Хорватия Хорватия	Динамо (Загреб)	0-1, 0-2
	Лига Европы	Плей-офф	Греция Греция	ПАОК (Салоники)	0-3, 0-2

• После матча «Динамо» — «Линфилд» судья доложил УЕФА о попытке дачи взятки на сумму $5000 представителями хозяев, впоследствии результат матча был аннулирован, а клуб был дисквалифицирован из еврокубков.

Спонсоры

Adidas

Текущий состав команды

Основной состав

№ Позиция Имя Год рождения Вр Нурки Ревишвили {{{4}}} 1 Вр Гиорги Кулуа 12 Вр Либор Грдличка 1986 2 Защ Отар Какабадзе 1995 3 Защ Уча Лобжанидзе 1987 5 Защ Александр Амисулашвили 1982 25 Защ Рене Сантос 1992 37 Защ Заза Челидзе 1987

№ Позиция Имя Год рождения 6 ПЗ Мате Цинцадзе 1995 7 ПЗ Гиоргий Джанелидзе 20 ПЗ Микел Альваро 1982 8 Нап Бачана Арабули 1994 9 Нап Александр Иашвили 1977 11 Нап Гиорги Квилитая 1993 99 Нап Николоз Гелашвили 1985

Чемпионат Грузии по футболу 2013/2014

Место	Команда	И	В	Н	П	Голы	±	О
1	Динамо Тбилиси	22	15	3	4	51 − 17	+34	48
2	Зестафони	22	12	4	6	30 − 15	+15	40
3	Чихура	22	11	5	6	40 − 33	+7	38
4	Сиони	22	9	6	7	27 − 23	+4	33
5	Металлург	22	9	6	7	26 − 25	+1	33
6	Гурия	22	11	0	11	25 − 29	−4	33
7	Дила	22	8	8	6	28 − 22	+6	32
8	ВИТ Джорджия	22	8	5	9	28 − 29	−1	29
9	Торпедо	22	8	5	9	24 − 30	−6	29
10	Спартак-Цхинвали	22	6	2	14	19 − 32	−13	20
11	Зугдиди	22	5	5	12	12 − 30	−18	20
12	Мерани	22	4	3	15	16 − 41	−25	15
Турнир за звание чемпиона      Турнир за выбывание Источник данных: [int.soccerway.com/national/georgia/umaglesi-liga/20132014/regular-season soccerway.com] Обновлено 16 марта 2014 года

Известные игроки

1920-е Андро Жордания 1930-е Борис Пайчадзе 1950-е Юрий Вардимиади Гайоз Джеджелава Автандил Гогоберидзе Борис Хасая 1960-е Михаил Месхи Гиви Чохели Георгий Сичинава Илья Датунашвили Слава Метревели Заур Калоев Кахи Асатиани Шота Яманидзе Сергей Котрикадзе Рамаз Урушадзе Владимир Баркая Муртаз Хурцилава Борис Сичинава Рамаз Урушадзе Гурам Цховребов Гоча Гавашели

1970-е Гиви Нодия Леван Нодия Реваз Дзодзуашвили Вахтанг Челидзе Алексей Илиади Гоча Мачаидзе Манучар Мачаидзе Виталий Дараселия Отари Габелия Владимир Гуцаев Давид Кипиани Реваз Челебадзе Вахтанг Коридзе 1980-е Тенгиз Сулаквелидзе Александр Чивадзе Рамаз Шенгелия Валерий Газзаев Шота Хинчагашвили Нодар Хизанишвили Тамаз Костава Реваз Челебадзе / Гела Кеташвили / Тимур Кецбая

1990-е Каха Каладзе Георгий Кинкладзе Леван Кобиашвили Александр Иашвили Шота Арвеладзе Гоча Джамараули 2000-е Давид Муджири Гурам Кашия Нед Зелич Илья Спасоевич Данило Томич Дидье Овоно Марко Чаррас

Тренеры

1945—1947 Андро Жордания 1948—1949 Михаил Бердзенишвили 1950—1953 Михаил Якушин 1953—1954 Борис Пайчадзе 1955 Андро Жордания 1956—1957 Гайоз Джеджелава 1959—1961 Андро Жордания 1961—1962 Автандил Гогоберидзе 1962—1964 Михаил Якушин 1964—1965 Гавриил Качалин 1966 Александр Котрикадзе 1967—1968 Вячеслав Соловьёв 1969—1970 Гиви Чохели 1971—1972 Гавриил Качалин 1973 Александр Котрикадзе 1974 Гиви Чохели 1974—1975 Михаил Якушин 1976—1983 Нодар Ахалкаци 1984—1985 Давид Кипиани 1985—1986 Нодар Ахалкаци

1987 Кахи Асатиани 1987—1988 Герман Зонин 1988—1991 Давид Кипиани 1992 Реваз Дзодзуашвили 1992—1994 Гиви Нодия 1994 Темур Чхаидзе 1994—1995 Сергей Кутивадзе 1995 Важа Жвания 1996—1997 Давид Кипиани 1998 Нодар Акобия 1998—1999 Муртаз Хурцилава 1999 Йохан Боскамп 1999—2000 Отар Коргалидзе 2000 Джемал Чимакадзе 2000—2001 Реваз Арвеладзе 2001 Гоча Ткебучава 2001 Гиви Нодия 2002—2004 Иво Шушак 2004—2005 Гия Гегучадзе 2005—2006 Каха Цхададзе

2006 Андрей Чернышов 2006 Каха Качарава 2006—2008 Душан Угрин 2008—2009 Райнер Цобель 2009—2011 Каха Качарава 2011 Тамаз Самхарадзе 2011—2012 Алекс Гарсия 2012—2012 Георгий Девдариани 2012—2012 Рамаз Мумладзе 2012—2013 Душан Угрин-мл. 2013—2014 Малхаз Жвания 2014 Михал Билек 2014— Кахи Гогичаишвили

Библиография

• Акопов Г. А. Динамо (Тбилиси). Библиотечка футбольного болельщика. — М.: Физкультура и спорт, 1975.

См. также

• Динамо (баскетбольный клуб, Тбилиси)

Ссылки

• [www.fcdinamo.ge/ Официальный сайт]  (груз.)
• [fcdt.ucoz.ru/ Сайт русскоязычных болельщиков]  (рус.)(На сайте обнаружен вирус)
• [www.eurocupshistory.com/club/120/fc_dinamo_tbilisi Статистика выступлений в еврокубках]
• [www.dinamo-tbilisi.ru/ История и статистика команды]

Отрывок, характеризующий Динамо (футбольный клуб, Тбилиси)

– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.