Динамо (хоккейный клуб, Рига, 1946)

Эта статья — о хоккейном клубе, существовавшем в 1946—1995 годах. О существующем в настоящее время хоккейном клубе см. Динамо (хоккейный клуб, Рига, 2008).

ХК «Динамо» Рига
Город:	Рига
Основан:	1946
Расформирован:	1995
Прежние названия:	до 1949 — Динамо до 1958 — Даугава до 1960 — Вагоностроитель до 1961 — Даугава-РВЗ до 1963 — Даугава до 1991 — Динамо до 1995 — Пардаугава
Домашняя арена:	Рижский дворец спорта (на 5000)
Цвета:
Хоккейная лига:	Чемпионат СССР Межнациональная хоккейная лига
Конференция:	Западная

К:Хоккейные клубы, основанные в 1946 годуК:Хоккейные клубы, расформированные в 1995 году

Хокке́йный клуб «Дина́мо» Ри́га (латыш. «Dinamo» Rīga) — ныне несуществующая команда по хоккею с шайбой из Риги (Латвия). Клуб основан в 1946 году. В 1995 году расформирован.

История хоккея с шайбой в Риге

Хоккейные традиции в Латвии восходят к началу XX века. Именно в Риге в 1908 году состоялся первый матч по «канадскому хоккею» на территории Российской империи между местными командами «Унион» и Стрелкового парка. В сезоне 1930/1931 был проведён первый чемпионат Латвии по хоккею с шайбой, в котором приняли участие пять клубов, в том числе рижские «Юнион», «Вандерер» и «Юниверситатес Спорт». Девять раз рижские клубы становились сильнейшими в стране.

История клуба

В 1946 году для участия в первом чемпионате СССР по хоккею с шайбой была образована команда мастеров «Динамо» (Рига). В первом первенстве СССР рижане заняли четвёртое место. В следующем сезоне «Динамо» вновь остановилось в шаге от призовой тройки. В следующих девяти чемпионатах рижский клуб, сменивший своё название на «Даугава», занимал места в середине турнирной таблицы. По итогам сезона 1958 года рижане заняли последнее место и сезон 1958/1959 провели во второй группе класса «А». Следующие три сезона «Даугава» находилась в нижней части таблицы сильнейшей советской хоккейной лиги, пока по итогам сезона 1962/1963 не покинули её. С 1963 по 1973 года рижский клуб играл во втором по значимости дивизионе страны.

В 1968 году «Динамо» возглавил начинающий тренер Виктор Васильевич Тихонов. Он стал главным тренером рижского клуба, после того как семь лет отработал ассистентом главного тренера в московском «Динамо». Под руководством Тихонова «Динамо» в 1973 году вернулось в класс сильнейших, а в сезоне 1976/1977 достигло четвёртого места в чемпионате СССР. После чего Тихонов получил предложение возглавить московский ЦСКА.

В сезоне 1987/1988 рижский клуб под руководством Владимира Юрзинова добился наивысшего достижения в своей истории, став серебряными призёрами чемпионата СССР, уступив лишь безусловному лидеру советского хоккея ЦСКА в финальной серии плей-офф.

После распада СССР рижский клуб под названием «Рига» принял участие в чемпионате СНГ. Под названием «Пардаугава» участвовал в трёх розыгрышах Межнациональной хоккейной лиги, причём в 1993 и 1994 годах выходил в плей-офф.

Рижский хоккейный клуб прекратил своё существование в 1995 году.

Название клуба

Клуб неоднократно менял названия, однако дольше всего носил название «Динамо», под которым добился самых серьёзных успехов в своей истории. В 1946—1949 годах клуб носил название «Динамо». 1949—1958 и с 1960—1963 годы команда выступала под названием «Даугава», в 1958—1960 был известен как «РВЗ» и «Вагоностроитель», в 1963—1991 — вновь «Динамо». В период с 1991 по 1995 годы клуб носил несколько названий — ХК «Рига», «Рига Старс» и «Пардаугава».

Достижения

• Серебряный призёр чемпионата СССР (1988).
• Четвёртое место в чемпионатах СССР (1947, 1948, 1977 и 1990).
• Полуфиналист Кубка СССР (1977, 1979).

Главные тренеры

• Янис Добелис (1946—49)
• Эдгарс Клавс (1949—61)
• Анатолий Егоров (1961—62)
• Георгий Фирсов (1962—63)
• Виктор Тихонов (1968—77)
• Эвалд Грабовский (1977—80, 1989—91)
• Владимир Юрзинов (1980—89)
• Евгений Банов (1992)
• Юрис Репс (1992—94)
• Михаил Бескашнов (1994—95)
• Леонид Береснев (1995)

Матчи против клубов НХЛ

Сезон	Клуб НХЛ	Счёт
1988	Калгари Флэймз	2—2
1988	Эдмонтон Ойлерз	1—2
1988	Ванкувер Кэнакс	1—6
1988	Лос-Анджелес Кингз	5—3
1989	Чикаго Блэкхокс	1—4
1989	Сент-Луис Блюз	0—5
1989	Миннесота Норт Старз	2—1
1989	Вашингтон Кэпиталз	1—2
1990	Монреаль Канадиенс	2—4

Ссылки

• [www.sports.ru/hockey/74889304.html?ext=yandex Пять плюс один. Советская эпоха — «Динамо» Рига]  (рус.)
• [www.kuchaknig.ru/show_book.php?book=192365&page=4 Тайны советского хоккея. Рижский период Виктора Тихонова]  (рус.)
• [www.litru.ru/br/?b=27447&p=4 «ЧАСОВЫМ ТЫ ПОСТАВЛЕН У ВОРОТ» Первопроходец Харий Меллупс]  (рус.)
• [nr-sports.blogspot.com/2009/03/blog-post.html История «Динамо» Рига]  (рус.)
• [rus.delfi.lv/archive/print.php?id=23395734 Вспоминая историю рижского «Динамо», пишем новую]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Динамо (хоккейный клуб, Рига, 1946)

– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.