Династия Кхук

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
История Вьетнама
Доисторические времена от 500 тыс. лет до н. э.
Древние вьетские племена,
древние вьетские царства
от 1 тыс. лет до н. э.
Аувьеты, лаквьеты,
династия Хонг-банг,
королевство Ванланг
до 257 до н. э.
Государство Аулак 257—207 до н. э.
Династия Чьеу,

государство Намвьет

207—111 до н. э.
Первое китайское завоевание государства вьетов 111 до н. э. — 39 н. э.
Сёстры Чынг 40—43
Второе китайское завоевание государства вьетов 43—544
Династия ранних Ли 544—602
Третье китайское завоевание государства вьетов 602—905
Династия Кхук 905—938
Династия Нго 939—967
Эпоха двенадцати шыкуанов 966—968
Династия Динь 968—980
Династия ранних Ле 980—1009
Династия поздних Ли 1009—1225
Династия Чан 1225—1400
Монгольские войны с Дайвьетом и Тямпой 1257—1288
Династия Хо 1400—1407
Четвёртое китайское завоевание государства вьетов 1407—1427
династия поздних Чан 1407—1413
Династия Ле 1428—1527
Династия Мак 1527—1592
Возрождённая династия Ле 1533—1788
князья Чинь 1545—1787
князья Нгуен 1558—1777
Династия Тэйшон 1778—1802
Династия Нгуен 1802—1945
французское колониальное правление во Вьетнаме 1887—1954
Вьетнамская империя 1945
Августовская революция,
отречение Бао Дая
1945
Демократическая Республика Вьетнам 1945—1946
Первая Индокитайская война 1946—1954
Государство Вьетнам 1949—1955
Разделение Вьетнама 1954
Северный Вьетнам 1954—1976
Южный Вьетнам 1954—1976
Вторая Индокитайская война 1957—1975
Война во Вьетнаме 1957—1975
Третья Индокитайская война 1975—1988
Объединение Вьетнама 1976
Социалистическая Республика Вьетнам с 1976
«Обновление» Вьетнама с 1986
Связанные понятия
Фунам, Ченла, Камбуджадеша I—XV вв.
Линьи, Тямпа 192—1832
Список правителей Вьетнама
Доисторические правители Вьетнама

Династия Кхук (вьетн. Khúc Hạo, тьы-ном 曲顥) — одна из вьетских династий, правивших вьетским государством с 905 по 930 год и снова вернувших стране независимость, которая прервалась за триста лет до того с очередным китайским вторжением.

Династия Тан захватила регион Зяоти (располагался на территории дельты Хонгхи) в 618 году и, разделив территорию на 12 провинций и 59 районов, назвала эти владения сначала «Зяотяу», а с 679 года — «Аннам дохофу». В 905 году Кхук Тхыа Зу (вьетн. Khúc Thừa Dụ) поднял восстание против Тан. В 906 году Вьетнам находился уже под властью династии Кхук, а столица располагалась в городе Тонгбинь (вьетн. Tống Bình, расположен неподалёку от Ханоя).





Предпосылки

Периодические восстания происходили в Аннаме регулярно: в 828, 841, 858, 860, 880, и каждый раз китайские наместники были вынуждены бежать в Китай. Каждое следующее восстание охватывало всё более широкий круг людей, принимая характер национально-освободительной войны. Попытки ассимилировать вьетнамцев в китайскую культурную общность не приносили плодов.

В само́м Китае с 874 года продолжались междоусобные войны, пока наконец в 907 году не началась эпоха раскола (пяти династий и десяти царств). Наместник (цзедуши) Аннама с 892 года, брат маршала Чжоу Цзюаньчжун, Чжоу Цюаньюй оказался неспособен к административной работе, ему пришлось просить двор отозвать себя. Вместо Цюаньюя танская администрация отправила в Аннам Ду Суня, бывшего первого министра. Ду Сунь уже через два месяца после начала службы получил прозвище «министр-злодей».

Кхук Тхыа Зу

Ду Суня вскоре перевели на Хайнань, а вьетнамцы, воспользовавшись отсутствием наместника-цзедуши, подняли восстание, которое возглавил выходец из знатного древнего рода Кхук Тхыа Зу (вьетн. Khúc Thừa Dụ, тьы-ном 曲承裕, правил в 905—907)[1]. Танский двор признал Тхыа Зу и пожаловал ему к титулу «правитель областями спокойного моря» титул «совместно обсуждающий положение дел», что делало его формально чиновником танского двора.

Кхук Хао

23 июля 907 года Тхыа Зу скончался, а место цзедуши занял Кхук Хао (вьетн. Khúc Hạo, правил в 907—917), его старший сын. В Китае в тот момент правила династия Поздняя Лян, которая хоть и дала Хао титул «правитель областей спокойного моря», но одновременно жаловала такой же титул и должность цзедуши Аннама властителю Гуанчжоу. Это означало, что Лян не отказывается от претензий на территории Кхука.

Хао провёл административную реформу, разделив территорию на единицы ло, фу, тяу, зяп, са. Он сменил некоторых местных правителей, изменил систему налогообложения:

«земельный налог взимался поровну, были упразднены повинности, составлялись реестровые списки податных с указанием места рождения, которые передавались управляющему зяпа для контроля. Управление было основано на взаимном уважении, мягком обращении. Народ обрёл спокойствие и радость»

— Việt sử Thông giám cương mục, книга 5, стр. 94

Кхук Хао опирался не только на мелких чиновников, но и на зажиточных вьетнамцев, которые могли выбрать, подчиняться ли новому правителю, или же предпочесть сепаратизм.

Кхук Тхыа Ми и падение династии

Хао, после смерти в 917 году, сменил его сын Кхук Тхыа Ми (вьетн. Khúc Thừa Mỹ, правил в 917—930). В это время в Китае была основана династия Южная Хань, чьи правители давно помышляли о захвате Аннама. Через 13 лет Южная Хань снарядила в Аннам войско во главе с Ли Шоуюном и Лян Кэчженем, которое не встретило серьёзного сопротивления и сумело взять в плен Тхыа Ми. В Тонгбинь вошли китайские войска. Правителем Аннама назначили Ли Цзиня.

Несмотря на это, народ Аннама не покорялся китайским властям. Местные властители, получившие свои должности при Кхуках, имели бо́льший авторитет, чем китайцы. Один из них, Зыонг Динь Нге, собрал три тысячи воинов и пошёл на Тонгбинь, взяв его в 931 году. Южная Хань снова вернулась в старые пределы, а Вьетнамом стал править зять Динь Нге, Нго Куиен из династии Нго.

Напишите отзыв о статье "Династия Кхук"

Примечания

  1. Вьет шы тхонг зям кыонг мук (вьетн. Việt sử Thông giám cương mục, тьы-ном 欽定越史通鑑綱目, «Одобренное высочайшим повелением всеобщее зерцало вьетской истории, основа и частности), кн. 15

Литература

Мхитарян С. А. История Вьетнама. — М.: Наука, 1983. — 302 с. — 5000 экз.

Отрывок, характеризующий Династия Кхук

Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.