Диниш I

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Диниш I
Dinis I de Portugal "o Lavrador"<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Португалии
16 февраля 1279 — 7 января 1325
Предшественник: Афонсу III
Преемник: Афонсу IV
 
Рождение: 9 октября 1261(1261-10-09)
Лиссабон, Португалия
Смерть: 7 января 1325(1325-01-07) (63 года)
Сантарен, Португалия
Род: Бургундская династия
Отец: Афонсу III
Мать: Беатриса Кастильская
Супруга: Изабелла Арагонская

Дини́ш I Португальский, Земледелец (порт. Dinis (Diniz) I de Portugal "o Lavrador"; 9 октября 1261, Лиссабон — 7 января 1325, Сантарен) — король Португалии с 1279 года. Из бургундской династии, сын короля Афонсу III Португальского и его супруги, кастильской принцессы Беатрис де Гусман.





Биография

Афонсу III, его отец, часто привлекал принца Диниша как наследника трона разделить с ним обязанности по управлению государством. К моменту его вступления на трон Королевство Португалия вновь оказалось втянутым в дипломатические конфликты с Католической церковью. Диниш подписал благоприятствующее церкви соглашение с папой и поклялся защищать интересы церкви в Португалии. В этой связи он предоставил убежище рыцарям ордена Тамплиеров, подвергавшимся преследованиям во Франции, и создал орден Христа, призванный продолжить традиции ордена Храма.

Поскольку Реконкиста была окончена, и Португалия полностью освобождена от владычества мавров, Диниш правил как король-администратор, а не король-воин. Однако, короткой войны между Кастилией и Португалией все же не удалось избежать, и предметом спора было обладание городами Серпа и Мора. После этого конфликта войны не велись: он был незаурядно миролюбивым монархом для этого бурного периода европейской истории. Португалия была признана, наконец, независимым государством всеми её соседями, и Диниш подписал в 1297 году пакт о границах с Фердинандом IV Кастильским, действительный по сегодняшний день. К окончанию правления Диниша в 1325 году Португалия встала полностью на равных с другими королевствами Пиренейского полуострова.

Последние дни правления Диниша были омрачены внутренними конфликтами. Конфликтующими были его двое сыновей: Афонсу, законный наследник, и Афонсу Саншес, его побочный сын, которые часто ссорились из-за знаков оказываемого королевского внимания.

Государственная деятельность

Главным приоритетом Диниша были организационные реформы в стране. Он продолжил политику своего отца по формированию законодательства и централизации власти. Он обнародовал ядро португальских гражданского и уголовного кодексов, защищающих низшие классы от притеснений и вымогательства. Как король, он постоянно путешествовал по стране, разрешая различные проблемы и искореняя несправедливость. По его приказу было построено множество крепостей, созданы новые города и даны привилегии городов нескольким существующим поселениям. Со своей супругой, принцессой Изабеллой Арагонской, Диниш приложил большие усилия для улучшения положения бедных и учредил несколько социальных институтов.

Всегда заботящийся об инфраструктуре страны, Диниш приказывал разведывать месторождения угля, серебра, олова и железа, и излишки разработок направлялись на экспорт, в другие страны Европы. Первое Португальское торговое соглашение было подписано с Англией в 1308 году.

Диниш так же основал португальский флот под командованием генуэзского адмирала и приказал построить несколько доков.

Его главным делом было развитие и стимулирование сельской инфраструктуры, чему он и обязан своим историческим прозвищем, Земледелец. Диниш перераспределял земли, поощрял сельское хозяйство, организовывал сообщества земледельцев и проявлял персональный интерес в налаживании экспорта. Он основал регулярные ярмарки во многих городах и следил за их функционированием. Одним из его главных достижений была защита сельскохозяйственных земель от наступающих прибрежных песков посадкой знаменитой корабельной рощи в Лейрии. Этот лес существует в Португалии по сей день, являясь одним из крупнейших, и известен как Pinhal de Leiria.

Творчество и просветительство

Дон Диниш внёс большой вклад в развитие культуры Португалии. Диниш I является одним из величайших и плодовитых галисийско-португальских поэтов Средних веков, снискав славу «короля-поэта» (Rei-Poeta), «короля-трубадура» (Rei-Trovador). Дон Диниш, также как и его дед, кастильский король Альфонсо X Мудрый, сочинял кантиги. Бесспорно его авторство 137 одноголосных песен на галисийско-португальском языке из которых 73 кантиги о любви, 51 кантига о друге, 10 кантиг насмешки и злословия и 3 пасторали[1]. Из этого числа с музыкальной нотацией сохранилось только семь кантиг о любви в обнаруженном в 1990 году пергаменте Шаррера (ок. 1300 г.).

При правлении короля-трубадура был составлен сборник кантиг O Livro das Trovas del Rey D. Denis, который впоследствии под провансальским влиянием стал называться Cancioneiro de D. Dinis[2]. Диниш I не оставил завещания на своё литературное наследие. Возможно, что этот сборник достался его незаконнорожденному сыну Афонсу Саншесу (Afonso Sanches, 1289—1329). Рукопись не сохранилась, но по её образцу были составлены дошедшие до наших дней другие сборники галисийско-португальских кантиг.

В дни правления Диниша I Лиссабон стал одной из главных научных и культурных столиц Европы. Его декретом Magna charta privilegiorum в 1290 году в Лиссабоне был учрежден первый в Португалии и один из старейших в Европе университет (позднее был переведен в Коимбру).

Издания сочинений

  • Cantus coronatus: 7 cantigas d’El-Rei Dom Dinis, ed. Manuel Pedro Ferreira. Kassel: Edition Reichenberger, 2005 (факсимиле, современная транскрипция и научный комментарий).

Напишите отзыв о статье "Диниш I"

Примечания

  1. [www.cantigas.fcsh.unl.pt/autor.asp?cdaut=25&pv=sim Cantigas Medievais Galego-Portuguesas. D. Dinis] Тексты и некоторые интерпретации песен ансамблей старинной музыки
  2. [archive.org/stream/cancioneirodaaju02vascuoft/cancioneirodaaju02vascuoft_djvu.txt Carolina Michaëlis de Vasconcellos. Cancioneiro da Ajuda, edição critica e commentada. 2 vols. Halle a.S.: Max Niemeyer, 1904 (rpt. with Michaëlis 1920, Lisboa: Imprensa Nacional — Casa de Moeda, 1990, §§ 166—167]

Потомки Диниша

  • Побочные дети (включая, но не ограничивая)
    • Жуан, сеньор Лоуса (Lousã, 12801325)
    • Фернан Саншес (1280—1329)
    • Педру Афонсу (12871357), 3-й граф Барселуш
    • Афонсу Саншес (12891329), сеньор Альбукерки и соперник своего брата Афонсу IV
    • Мария Афонсу (1290—1340), сеньора Гибралеон
    • Мария Афонсу (1302—1320), монахиня в монастыре Сан-Диниш в Одивелаш, дочь Бранки Лоренсу Валадариш, родной тетки Инеш де Каштру.

См. также

Библиография

  • Ferreira M.P. Relatório preliminar sobre o conteúdo musical do fragmento Sharrer // IV Congresso da Associação hispânica de literatura medieval, I. Lisbon, 1991, pp.35-42
  • Sharrer H.L. Fragmentos de sete Cantigas d’amor de D. Dinis, musicadas: uma descoberta // ibid., pp.13-29 (содержит факсимиле нотированных кантиг Диниша).
В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.
См. Dom Dinis
Предшественник:
Афонсу III
Король Португалии
12791325
Преемник:
Афонсу IV

Отрывок, характеризующий Диниш I

Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.