Дин Гиор

Дин Гио́р (Длиннобородый Солдат) — один из основных персонажей сказочного цикла А. М. Волкова о Волшебной стране. Действует во всех шести книгах сказочной серии.

Дин Гиор в книгах Волкова

Дин Гиор — Длиннобородый Солдат, составляющий всю охрану и, во времена Гудвина, всю армию Изумрудного города. В мирное время отличается поистине фантастической рассеянностью и повышенной заботой о своей внешности, особенно о роскошной бороде, которая настолько длинна, что «спускается ниже колен». В те минуты, когда расчесывает её гребешком, не обращает никакого внимания на то, что творится вокруг; докричаться до Дина Гиора в такой ситуации крайне сложно.

Тем не менее, Длиннобородый Солдат — настоящий профессионал: он блестяще знаком с различными воинскими приемами, которые изучил по старинным летописям. В военное время проявляет себя с лучшей стороны и носит звание фельдмаршала.

После отлёта Гудвина в Канзас именно Дин Гиор посоветовал Страшиле, Элли и остальным обратиться за помощью к Стелле. А когда Страшила, назначенный незадолго до этого на должность Правителя Изумрудного города, отправляется с друзьями во владения Стеллы, Дин Гиор остаётся временным заместителем Страшилы на троне.

Дин Гиор — один из главных организаторов обороны Изумрудного города во время обеих осад армиями Урфина Джюса, а также в период войн с Арахной и менвитами. Два раза был в плену у Урфина и всегда отвечал решительным отказом на предложения диктатора перейти к нему на службу, за что подвергался тюремному заточению. Однажды помог сбежать из тюрьмы Фараманту, воспользовавшись своей бородой как верёвкой.

Помимо военных заслуг, Дин Гиор ещё и капитан волейбольной команды «Летучие Обезьяны», которая заняла второе место в первом розыгрыше волейбольного чемпионата Волшебной страны.

Дин Гиор и Фарамант

В книгах Волкова Дин Гиор чаще всего упоминается в паре со Стражем Ворот Фарамантом. По всей видимости, Дин Гиор и Фарамант — близкие друзья. Оба они также являются ближайшими друзьями Страшилы в Изумрудном городе, его советниками и наиболее доверенными лицами. В первой редакции сказки «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» защиту города от деревянной армии вели всего три человека — Дин Гиор, Фарамант и сам Страшила, а не все горожане, как в следующей редакции.

В многочисленных театральных постановках по мотивам сказок Волкова героев Дина Гиора и Фараманта часто объединяют в единого персонажа. Так же поступил и режиссёр Павел Арсенов в своей экранизации «Волшебника Изумрудного города» (1994).

Прообраз Дина Гиора

Прообразом Дина Гиора стал для Волкова Зеленобородый Солдат (англ. Soldier with the Green Whiskers, в других переводах — Солдат с Зелёными Бакенбардами) из книги Л. Ф. Баума «Удивительный Волшебник из Страны Оз». Роль Зеленобородого Солдата в этой сказке практически идентична роли Дина Гиора в первой книге Волкова о Волшебной стране. Однако в дальнейших книгах Баума и Волкова приключения этих персонажей развиваются независимо друг от друга. Зеленобородый Солдат, чудаковатый как и Дин Гиор, превращается скорее в карикатурную фигуру, тем более, что особой храбростью он, в отличие от Дина Гиора, не наделён.

Впоследствии Баум вводит ещё одного схожего персонажа — рядового Омби Эмби в армии Железного Дровосека. Омби Эмби, напротив, весьма смел, однако вынужден подчиняться двадцати семи вышестоящим трусливым начальникам. В конце концов его отвага и усердие оказываются вознаграждены и он становится самым главным генералом, подобно тому, как Дин Гиор из солдата превратился в фельдмаршала. В книге «Дороти и Волшебник в Стране Оз» Баум устанавливает тождество между Зеленобородым Солдатом и Омби Эмби, однако делает это настолько вскользь, что среди поклонников Страны Оз до сих пор не утихают споры, являются ли Омби Эмби и Зеленобородый Солдат одним и тем же лицом. К тому же в поздних книгах Баума следов этого тождества также не заметно: то в каком либо сюжете появляется Омби Эмби в качестве главного генерала армии Принцессы Озмы, бывшего когда-то рядовым, то «выходит из небытия» Зеленобородый Солдат в своей прежней ипостаси дворцового стражника-охранника.

Что же касается должности «фельдмаршала», занимаемой Дином Гиором в военное время, то по этому поводу исследователь творческого пути А. М. Волкова Ю. Буркин выдвигает гипотезу, что автор частично списал это звучное слово с воинского звания своего отца, Мелентия Михайловича Волкова, служившего в армии в чине фельдфебеля.

Дин Гиор в книгах Ю. Н. Кузнецова

В серии продолжений к волковским сказкам о Волшебной стране, вышедшим из-под пера Юрия Кузнецова, Дин Гиор является одним из эпизодических персонажей. Так, например, в книге «Изумрудный дождь» он летит в Канзас на драконе Ойххо, чтобы пригласить в Изумрудный город сына Элли, Криса Талла.

Источники

• Волков, Александр Мелентьевич. Волшебник Изумрудного города; Урфин Джюс и его деревянные солдаты. — Кишинёв: Литература Артистикэ, 1985. — 301 с. — (Сказочные повести о Волшебной стране). — 400 000 экз.
• Волков, Александр Мелентьевич. Семь подземных королей; Огненный бог Марранов. — Кишинёв: Литература Артистикэ, 1986. — 319 с. — (Сказочные повести о Волшебной стране). — 400 000 экз.
• Волков, Александр Мелентьевич. Жёлтый туман; Тайна заброшенного замка. — Кишинёв: Литература Артистикэ, 1987. — 316 с. — (Сказочные повести о Волшебной стране). — 400 000 экз.
• Баум, Лаймен Фрэнк. Удивительный Волшебник Страны Оз; Дороти и Волшебник в Стране Оз. — Московский Рабочий, 1993. — 319 с. — (Книги нашего детства). — 100 000 экз. — ISBN 5-239-01623-2.
• Баум, Лаймен Фрэнк. Озма из Страны Оз. — Рипол-Классик, 1998.
• Баум, Лаймен Фрэнк. Изумрудный город Страны Оз. — Рипол-Классик, 1998.
• Баум, Лаймен Фрэнк. Лоскутушка из Страны Оз. — Рипол-Классик, 1998.
• Кузнецов, Юрий Николаевич. Изумрудный дождь: Повести. — Ярославль: Нюанс, 1992. — 432 с.
• Д. К. Пелагейченко. [izumgorod.borda.ru/?1-10-80-00000112-000-0-0-1102636040 Энциклопедия персонажей сказок Волкова о Волшебной стране. (А — Р)]. [www.webcitation.org/65SABlJfK Архивировано из первоисточника 14 февраля 2012].
• Jack Snow, «Who’s Who in Oz», Chicago, Reilly & Lee, 1954; New York, Peter Bedrick Books, 1988.
• Ю. Буркин, Сибирские корни Изумрудного города // Наука и жизнь, 2009, № 11, с. 111—113.

См. также

• [izumgorod.borda.ru/ Форум «Изумрудный город»]
• Список персонажей книг Волкова о Волшебной стране — общий перечень с краткими описаниями.

Отрывок, характеризующий Дин Гиор

После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.