Диоген Лаэртский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Диоген Лаэртский
Διογένης ὁ Λαέρτιος
Дата рождения:

неизвестно

Дата смерти:

неизвестно

Основные интересы:

история философии

Диоге́н Лаэ́ртский (др.-греч. Διογένης ὁ Λαέρτιος) — позднеантичный историк философии, живший предположительно во II - III вв.





Факты биографии

Никаких данных о личности и биографии Диогена Лаэртского не сохранилось. Неизвестны даже даты его жизни; приблизительная биографическая датировка возможна лишь на основании его сочинения и предположительно указывает на конец II — начало III в. н. э. Определенно лишь то, что он жил после писателя Секста Эмпирика (II—III в.), которого Диоген упоминает, и до писателя Стефана Византийского (VI в.), который цитирует трактат Диогена.

Столь же загадочно и его географическое происхождение (возможно, он уроженец Киликийской Лаэрты). Нельзя исключить, что мы имеем дело не с реальным именем, а с псевдонимом, заимствованным из гомеровского эпоса: и греч. διογενής (рождённый от Зевса), и др.-греч. Λᾱερτιάδης (сын Лаэрта) — эпитеты Одиссея.

О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов

Именем Диогена Лаэртского подписан эллинистический трактат, излагающий биографии и воззрения античных мыслителей, начиная с архаической эпохи (Фалес, Солон) и вплоть до рубежа нашей эры.

В самом начале его он приводит мнение, которое считает глубоко ошибочным, что занятия философией восходят к неэллинским жрецам древних для него религий[1]. Первым философом Диоген называет Пифагора. Фалеса же, ученика Анаксимандра, он именует лишь мудрецом. Вообще же было два начала философии - ионийское и италийское. Философов он разделяет на скептиков (греч. ἐφεκτικοί) и догматиков (греч. δογματικοί).

Трактат состоит из 10 книг:

Диоген не стремится ни к хронологической связности материала, ни к его систематическому изложению, ни даже к фактической достоверности. Важнейшим критерием для него, как и для многих других эллинистических авторов, является пестрота (греч. ποικιλία) — разнообразие и живость подачи сведений. Об одних философах (о Платоне, стоиках, скептиках, эпикурейцах) Диоген пишет достаточно подробно, о других — вскользь. Изложение воззрений мыслителей перемежается у него занятными биографическими анекдотами (в том числе и явно легендарными), фантастическими «письмами» философов известным историческим лицам, а также стихотворными эпиграммами, часто — довольно язвительными.

Несмотря на то, что метод и стиль Диогена весьма далек от современных представлений о научном изложении, историко-философская ценность его трактата велика. Мы находим у него, к примеру, целый ряд изречений Гераклита, неизвестных из других источников, уникальный список несохранившихся трудов Демокрита, ценные текстологические сведения о сочинениях Платона, достаточно внятное изложение логики и этики ранних стоиков. Кроме того, трактат Диогена сам по себе является важным памятником позднеантичного стиля исторической мысли, стоящим в одном ряду со «Строматами» Климента Александрийского и «Пестрыми рассказами» Элиана.

Напишите отзыв о статье "Диоген Лаэртский"

Литература

Русские переводы:

  • Диоген Лаертский. Жизнь, учение и изречения мужей, прославившихся в философии. / Пер. Е. Шмидт-фон-дер-Лауниц. Ревель, 1898. 98 стр. (частичный перевод)
  • Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. / Пер. и прим. М. Л. Гаспарова. Общ. ред. и вступ. ст. А. Ф. Лосева. (Серия «Философское наследие»). М., Мысль, 1979. 624 стр.
    • 2-е изд., испр. М.: Мысль. 1986. 570 стр. 100000 экз. переиздавался: 1995, 1998, 2009.
  • Книга VI. / Пер. И. М. Нахова. // Антология кинизма. М., 1984. 2-е изд. М., 1996. С. 46-82.

Исследования:

  • Лосев А. Ф. Диоген Лаэрций — историк античной философии. (Серия «Из истории мировой культуры»). М.: Наука, 1981. 192 стр. 100000 экз.

Примечания

  1. [psylib.org.ua/books/diogenl/txt01.htm], см. также [psylib.org.ua/books/diogenl/refer.htm#s1-1 прим. 1]

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Диоген Лаэртский
  • Диоген Лаэртийский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [www.perseus.tufts.edu/hopper/text;jsessionid=36E35B756F46CA0DF3C55272E2C6DBB2?doc=Perseus%3atext%3a1999.01.0257 Греческий текст]
  • [psylib.ukrweb.net/books/diogenl/index.htm О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов], на сайте psylib.ukrweb.net по книге: [Пер. М. Л. Гаспарова; Ред. тома и авт. вступ. ст. А. Ф. Лосев]; АН СССР, Ин-т философии. — 2-е изд., испр. — М.: Мысль, 1986.
  • [www.krotov.info/lib_sec/05_d/dio/gen_00.htm О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов], то же издание на сайте krotov.info
  • [www.plato.spbu.ru/TEXTS/diogenl/ Диоген Лаэртский. «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов»]

Отрывок, характеризующий Диоген Лаэртский

– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.