Дионисий Старший

Дионисий I др.-греч. Διονύσιος
Тиран Сиракуз
405—367 годы до н. э.
Предшественник:	нет
Преемник:	Дионисий Младший
Рождение:	431/430 год до н. э. Сиракузы
Смерть:	367 до н. э.(-367)
Род:	Дионисиды
Отец:	Гермокрит
Военная служба
Годы службы:	405—367 годы до н. э.
Принадлежность:	Сиракузы
Звание:	стратег-автократор
Командовал:	сиракузскими войсками
Сражения:	Греко-карфагенские войны

Дионисий Старший (Дионисий I; др.-греч. Διονύσιος; 431/430 до н. э.—367 до н. э.) — сицилийский военачальник (занимал должность стратега-автократора); тиран города Сиракузы в течение 37 лет (приблизительно с 405 года до н. э. по 367 год до н. э.). Создатель военно-политического союза городов Сицилии. После его смерти ему наследовал его сын Дионисий Младший.

Биография

Один из командиров в войске Гермократа

Происходил из незнатной семьи, сын Гермокрита. Сумел выдвинуться на фоне затяжной войны с Карфагеном и ожесточенного противостояния умеренных и радикальных демократов в Сиракузах. В начале своей карьеры был одним из командиров в армии, руководимой Гермократом, лидером умеренно-демократической группировки. Сиракузы в 413 году до н. э. в союзе со Спартой отразили вторжение Афин, после чего Гермократ и его армия отправились в Грецию на помощь Спарте.

В это время власть в Сиракузах захватили сторонники крайних форм демократии во главе с Диоклом. Они изгнали Гермократа и его сторонников, развязали войну с халкидскими городами на Сицилии, те призвали на помощь Карфагенян. В результате большая армия из Карфагена в 408 году до н. э. под командованием Ганнибала Магона высадилась на Сицилии, вырезав город Селинунт, взяв Гимеру, где казнили 3000 пленных, после чего вернулся в Карфаген. Зимой 408/407 года до н. э. Гермократ с войском вернулся на Сицилию, где провел успешные операции против карфагенских городов. Он надеялся, что ему разрешат вернуться в город, но жители Сиракуз, изгнав Диокла, Гермократу вернуться не разрешили. Гермократ, несмотря на запрет, пытался войти в город, но был при этом убит вместе с рядом своих сторонников. Дионисий, которому тогда было 23 года, сумел спастись.

Путь к власти

Карфаген готовился развить успех, достигнутый на Сицилии. Они собрал армию численностью 120 000 человек, построили город Термы рядом в разрушенной и заброшенной Гимерой как базу для операций. В 406 году до н. э. армия под командованием Гамилькона начала наступление на Акрагант (Агрикент). Сиракузы выставили достаточно большую армию под командованием Дафнея и провели некоторые успешные операции, но в конце года Акрагант был блокирован. В это время Дионисий уже приобрел известность как храбрый и умелый командир. В декабре Дафней отдал приказ о внезапной ночной эвакуации города. Утром карфагеняне вошли в город перебив всех, кто не смог его покинуть и спокойно провели зиму в городе. Весной 405 года до н. э. Гамилькон сжёг Акрагант и повёл наступление на Гелу.

Бежавшие, после победы карфагенян, в Сиракузы агригентцы считали, что причиной взятия их города карфагенянами (406 год до н. э.) была неспособность присланных к ним сиракузских полководцев. Дионисий, обвинил последних перед народом в измене и добился того, что народ избрал других полководцев, в том числе и его самого. После этого он привлек на свою сторону находящихся в изгнании сторонников Гермократа и отряд наемников, отправился с наемниками к Гере. Там он ввиду военной опасности провел конфискации имущества богачей, приобретя симпатии малоимущих, а полученные деньги позволили ему заплатить наемникам. Вернувшись в Сиракузы Дионисий обвинил своих сотоварищей в бездеятельности и был назначен единственным главнокомандующим с широкими полномочиями. К апрелю 405 года до н. э. с помощью наемного войска и самого народа он получил, 25 лет от роду, тиранию и вступил в брак с дочерью Гермократа, пользовавшегося в своё время большим уважением.

Поражение у стен Гелы, мир с Карфагеном

Карфагенское войско стояло у стен Гелы в укреплённом лагере. Дионисий решил нанести по нему удар, но не смог скоординировать действия отдельных частей и потерпел поражение. Ночью Гела была эвакуирована. На пути в Сиракузы отступающая сиракузская кавалерия пыталась убить Дионисия, но его защитили верные наемники. Тогда кавалерия поспешила в город, подняла там восстание, в ходе которого была захвачена жена Дионисия. Однако он с отрядом в 700 человек совершил форсированный марш около 45 миль, ворвался ночью в город и перебил мятежников. В ходе восстания погибла его жена, дочь Гермократа. Утром подошли остальные наёмники и италийские греки. Жители Гелы и Камарины покинули его войско и укрылись в Леонтинах, многие его противники из Сиракуз бежали в Этну. В этих условиях Сиракузы были осаждены карфагенской армией. Однако в лагере карфагенян началась чума, и они предложили мир на выгодных для себя условиях, с которыми Дионисий согласился.

Подавив ва восстания, Дионисий заключил мир с карфагенянами, покорил несколько городов в Сицилии и вступил в союз со спартанцами, после чего стал готовиться к большой войне с карфагенянами. Захватил Леонтины, осадил Сегесту. На помощь Дионисию прибывает спартанское войско во главе с Фаракидом. Но военное счастье скоро оставило его, и в 396 году до н. э. он сам был осажден в Сиракузах. Когда в лагере неприятеля стала свирепствовать моровая язва, Дионисий в 395 году до н. э. напал на ослабевших от мора карфагенян и одержал полную победу. За ней после нового поражения карфагенян в 392 году до н. э. последовал более выгодный для Дионисия мир.

С 390 года до н. э. Дионисий совершил несколько походов в Южную Италию, взял Гиппоний, Регий и Кротон. Другие города признали гегемонию Сиракуз. С тех пор его влияние долго удерживалось в греческих городах Южную Италии и его флот господствовал на морях, окружающих Италию. Им были основаны несколько колоний, в том числе — Лиссос в Иллирии. На олимпийские игры 388 года до н. э. он послал рапсодов, которые должны были петь его стихотворения, но был жестоко осмеян. В 383 году до н. э. он снова воевал с карфагенянами, на этот раз с намерением изгнать их навсегда из Сицилии, но умер в 367 году до н. э., не исполнив своего намерения.

Вторым браком Дионисий Старший был женат на Дорие из Локр. Третьим — на Аристомахе, дочери Гиппарина.

См. также

• Сицилийская держава Дионисия

Источники

•  Филатов К. А. Дионисий: великий тиран Великой Греции
• [www.alt-srn.ru/2010-03-26-06-28-18/277-zhizn-dionisiya-starshego.html Жизнь Дионисия Старшего]
• Дионисий Старший // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Дионисий Старший

– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.