Дион, Стефан
| Стефан Дион Stéphane Dion<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| с 4 ноября 2015 года | ||
| Монарх: | Елизавета II | |
| Предшественник: | Роб Николсон | |
| ||
| 2 декабря 2006 года — 10 декабря 2008 года | ||
| Предшественник: | Билл Грэм | |
| Преемник: | Майкл Игнатьев | |
| ||
| 2 декабря 2006 года — 10 декабря 2008 года | ||
| ||
| 20 июля 2004 года — 6 февраля 2006 года | ||
| ||
| 25 марта 1996 года — 11 декабря 2003 года | ||
| Вероисповедание: | Католик | |
| Рождение: | 28 сентября 1955 (68 лет) Квебек, Квебек, Канада | |
| Партия: | Либеральная партия Канады | |
| Образование: | Университет Лаваля | |
| Автограф: | 
| |
Стефа́н Мори́с Дио́н (фр. Stéphane Maurice Dion; 28 сентября 1955) — Канадский политик, Министр иностранных дел с 4 ноября 2015 года, глава Либеральной партии и глава официальной оппозиции Канады в 2006—2008 годах, председатель Тайного совета в 1996—2003 годах.
Содержание
Биография
Стефан Дион родился в семье известного политолога Леона Диона, профессора в университете Лаваля. Мать — Дениз Корманн, родом из Парижа. После получения степени мастера политических наук в университете Лаваля (1979) Стефан отправился в Париж, где стал доктором социологии в Парижском институте политических исследований[1].
В 1984 году Дион стал работать в департаменте политических наук Монреальского университета. Его специализацией была канадская политика и общественная администрация. В 1991 году он провёл год в Брукингском институте в Вашингтоне, где укрепился в позициях федерализма. Во время квебекского референдума 1995 года Дион часто выступал по телевизору с комментариями, отстаивая свою позицию. Его выступления привлекли внимание премьер-министра страны Жана Кретьена, который пригласил Диона в кабинет.
С 1996 по 2003 году Дион был председателем Тайного совета, а также министром межправительственных взаимоотношений, занимаясь объединением нации. Он был ключевой фигурой, повлиявший на отношение федерального правительства к возможному отделению Квебека. По настоянию Диона был подан запрос в Верховный суд Канады о возможности отделения провинции. Суд постановил, что объявление суверенитета провинцией нарушает как канадские, так и международные законы. Благодаря Диону в 2000 году вышел закон, дающий право провинции на отсоединение по результатам референдума с прямым вопросом и прямым большинством голосов. Данный закон имел ряд противников. Среди противников был Пол Мартин, премьер-министр Канады с 2003 года, который исключил Стефана Диона из кабинета. После выборов 2004 года Дион вернулся в правительство как министр окружающей среды. При его участии был подписан киотский протокол.
В 2006 году Дион заявил что готов стать главой партии, что ему удалось сделать только после четырёх туров. Однако следующие выборы были очень сложными и либеральная партия потеряла 26 кресел, после чего Дион объявил об уходе с поста главы партии после выбора преемника, которым в декабре стал Майкл Игнатьев.
После победы Либеральной партии на выборах в октябре 2015 года стал министром иностранных дел в правительстве Джастина Трюдо.
Личная жизнь
В 1986 году женился на своей однокурснице по университету Лаваля и Парижскому институту политических исследований учёном-политологе Джанин Крибер. Их единственный ребёнок — Жанна, родом из Перу, удочерена ими в 1986 году в годовалом возрасте.
Напишите отзыв о статье "Дион, Стефан"
Примечания
- ↑ Stephen Azzi. [www.thecanadianencyclopedia.com/index.cfm?PgNm=TCE&Params=A1ARTA0009358 Dion, Stéphane]. Канадская энкицлопедия онлайн. Проверено 20 октября 2011. [www.webcitation.org/6ARid49MK Архивировано из первоисточника 5 сентября 2012].
Ссылки
- [www.parl.gc.ca/parlinfo/Files/Parliamentarian.aspx?Item=6bde42a3-d07c-4c1f-b9d4-9e14a124f465&Language=E&Section=ALL Профиль Стефана Диона] на сайте Парламента Канады
| ||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Дион, Стефан
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
