Дипломатические отношения

Дипломатические отношения — основная форма поддержания официальных отношений между суверенными государствами, а также между государствами и другими субъектами международного публичного права в соответствии с нормами международного права и практикой международного общения.

Дипломатические отношения призваны способствовать развитию дружественных отношений между государствами, поддержанию мира и безопасности.

Согласно Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, установление дипломатических отношений осуществляется по взаимному согласию.

Установлению дипломатических отношений обычно предшествует юридическое признание государства и его правительства со стороны другого государства, сам факт их установления всегда говорит о наличии такого признания.

Дипломатические отношения между государствами и государствоподобными образованиями в общем случае — это дружеские контакты любого характера между их правительствами, они могут существовать даже при отсутствии посольств. Однако полноценный характер дипломатические отношения приобретают только после открытия дипломатической миссии или, что более предпочтительно, обмене ими.

Разрыв или приостановление дипломатических отношений может произойти вследствие того, что правительство в другом государстве перестаёт считаться законным. В этом случае дипломатические отношения могут быть впоследствии установлены с другим (альтернативным) правительством того же государства, которое пришло к власти в результате революции или переворота. С другой стороны, продолжение дипломатических отношений с опеределённым государством после произошедшей там революции или переворота (например, при помощи продолжения официальных дипломатических контактов между диппредставительством одного государства и новыми властями другого) свидетельствует о дипломатическом признании нового правительства.

В другой ситуации разрыв или приостановление дипломатических отношений может официально свидетельствовать о том, что отношения между государствами более не являются дружескими; такое может произойти при наличии очень серьёзных проблем во взаимоотношениях вследствие, например, вспыхнувшей между государствами войны. В частности, состояние войны между государствами обязательно влечёт за собой разрыв дипломатических отношений. Также дипломатические отношения прекращаются вследствие ликвидации данного субъекта международного права, например благодаря объединению государств, или прекращения признания его правосубъектности.

Существование (а также установление, возобновление) дипломатических отношений всегда свидетельствует о том, что стороны признают друг друга в целом невраждебными друг другу субъектами международного права; также оно свидетельствует и об обоюдном признании законности той власти, которая руководит каждым из субъектов и представляет его на международной арене. В некоторых случаях, как, например, в случае КНР и Китайской республики на Тайване, установление дипломатических отношений с одним из правительств делает невозможным их установление с другим, так как оба режима считают себя единственной законной властью на всей территории единой страны. При этом наличие реального контроля данного правительства над территорией своего государства как раз не является необходимым условием: известны случаи, когда дипломатические отношения устанавливались с правительствами в изгнании.

Установление дипломатических отношений происходит в результате переговоров между представителями заинтересованных государств непосредственно или через дипломатических представителей третьих государств и оформляется в виде обмена посланиями, письмами, нотами между главами государств и правительств или министрами иностранных дел. Стороны договариваются о самом факте установления дипломатических отношений, уровне дипломатических представительств (посольство или миссия), дате вступления в силу соглашения, сроке и порядке его опубликования.

См. также

• Дипломатические отношения России
• Дипломатические отношения СССР
• Дипломатические отношения дореволюционной России
• Дипломатия
• Посол
• Международные отношения

Отрывок, характеризующий Дипломатические отношения

– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно: