Дипольные отражатели

Дипольный отражатель (ДО, он же Дипольный противорадарный отражатель, ДПРО) — одно из средств радиоэлектронного подавления, разновидность пассивной ложной цели для противодействия радиолокационным системам наведения, обнаружения, целеуказания и управления оружием. Представляет собой полоску из фольги или металлизированной бумаги или отрезки металлизированного стекловолокна. Для успешного отражения сигнала они должны иметь длину около половины длины волны, излучаемой РЛС (официальный термин "Дипольный полуволновый отражатель").

Дипольные отражатели в большом числе выбрасывают или выстреливают в воздушное пространство упакованными в пачки (заряды) или без упаковки, при этом они рассеиваются. Для выброса металлизированной фольги или стекловолокна применяются бункеры типа АСО, АПП с большим количеством зарядов диполей. Патронами ДО могут снаряжаться и автоматы постановки ИК-помех. Для авиационных пушек созданы специальные противорадиолокационные снаряды (ПРЛ), которые при разрыве выбрасывают облачко помех. С учётом стохастического распределения направления каждой полоски ДО в пространстве, единичный заряд имеет определённую эффективную поверхность рассеяния (ЭПР).

Для постановки ложной цели выстреливается число пачек с ЭПР эквивалентным создаваемой цели. Например один самолет может сбросить заряды эквивалентные 20 м², при типичном ЭПР самолёта около 1 м².

Для постановки заградительных помех, пачки выстреливаются количеством, с ЭПР большим, чем у закрываемого объекта, так, чтобы сигнал РЛС был отражён облаком ДО так, чтобы мощность сигнала, отраженного от облака перекрывала мощность сигнала, отраженного от закрываемой цели.

ДО малоэффективны против РЛС, имеющих длину волны, сильно отличающуюся от двух длин ДО. С учётом крайне низкой стоимости ДО, это преодолевается смешиванием в одном заряде ДО различной длины.

ДО не эффективны против РЛС, определяющих скорость объектов, так как скорости закрываемой и симулируемой целей несоизмеримо выше скорости облака.

История

«Виндоу» — средство создания пассивных радиолокационных помех, разработанное английскими специалистами во время Второй мировой войны для защиты бомбардировочной авиации.

В техническом исполнении это были просто полоски металлизированной бумаги (станиоль), размер которых был подобран таким образом, чтобы они были видны в диапазоне частот работы немецких локаторов.

Весившие всего несколько килограммов эти полоски сбрасывались с бомбардировщиков при подлёте к цели. Полоски рассеивались в виде облака, которое на экране локатора выглядело подобием самолёта, что вводило операторов в заблуждение и мешало точному наведению на цель ночных истребителей, прожекторов и зенитных орудий.

Первое испытание «Виндоу» было осуществлено королевскими ВВС во время ночного налёта на Гамбург 24 июля 1943 года. Результаты превзошли все ожидания. Возникла путаница между наземными системами наведения и истребителями в воздухе, которые не находили указанных им целей.

В течение нескольких месяцев потери английских бомбардировщиков сократились наполовину и до конца войны, хотя число немецких истребителей возросло в четыре раза, потери не достигали такого уровня, как до применения «Виндоу».

Немцы были в недоумении, пока какой-то фермер не принёс в комендатуру странные полоски фольги, которые он собрал на своём участке.

См. также

• Эффективная площадь рассеяния дипольного отражателя
• Радиоэлектронная борьба

Литература

• Musgrove, Gordon «Operation Gomorrah. The Hamburg firestorm Raids», London, 1981.

Ссылки

• [bookz.ru/authors/4er4ill_-uinston/world_war_ii-2/page-28-world_war_ii-2.html Черчилль Уинстон. Вторая мировая война. Книга 2: тома 3,4. (стр. 28 из 42)]

Отрывок, характеризующий Дипольные отражатели

8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.