Дискуссия о профсоюзах

Дискуссия о профсоюзах или Профсоюзная дискуссия — исторически сложившееся наименование событий конца 1920 — весны 1921 года, в ходе которых занимавшие высокие посты члены РКП(б) высказывали программные заявления о текущей и перспективной роли и задачах профсоюзов в экономической и политической жизни страны. Дискуссия и полемика велись как на различных Съездах в этот период, так и на страницах ряда центральных газет. В ходе дискуссии внутри РКП(б) сформировался ряд «групп», придерживающихся того или иного подхода, высказанного лидером данной группы. Число и состав сторонников той или иной концепции был нестойким и менялся в ходе дискуссии. К началу 1921 выделяли такие группы — «производственная оппозиция» (производственники, платформа Троцкого) — сторонники милитаризации и подчиненности профсоюзов во главе с идеологом этой позиции Л. Д. Троцким, их крайние противники — «Рабочая оппозиция» (А. Г. Шляпников, С. П. Медведев, А. М. Коллонтай и др.), рассматривавшие профсоюзы как высшую форму организации пролетариата, требовали передачи профсоюзам права руководства народным хозяйством. Группа «демократического централизма» («децисты») (Т. В. Сапронов, В. В. Осинский и др.) выступала против руководящей роли РКП(б) в Советах и профсоюзах, а внутри партии требовала свободы фракций и группировок. Наиболее многочисленной была группа В. И. Ленина и его сторонников, которая в разный период времени поддерживала в части те или иные позиции различных лагерей, но к концу 1920 составила свою платформу («платформу 10-ти»), определившую профсоюзы как «школу управления, школу хозяйничанья»("Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина").

В ходе дискуссии также обсуждались различные проистекавшие из неё или связанные с ней вопросы — об отношении рабочего класса к крестьянству, о подходе партии к массам вообще в условиях после окончания Гражданской войны.

Итоги дискуссии о профсоюзах были подведены на X съезде РКП(б) (8-16 марта 1921 г.). В. И. Ленин высказал тезис, что вопрос о роли профсоюзов не является главным вопросом политики партии в данный момент, и охарактеризовал профсоюзную дискуссию как «навязанную», «непозволительную роскошь». В докладе и в заключительном слове по отчету ЦК В. И. Ленин призвал к сплочению партии и указал на недопустимость оппозиции в партии. На съезде большинством голосов была принята ленинская платформа о роли и задачах профсоюзов.

Несмотря на этот призыв, до конца 1920-х в РКП(б) указывалось на существование сторонников «правой» и «левой» оппозиции в партии, высказывавших отличные от «большинства» точки зрения или варианты управленческих решений на те или иные политические или экономические вопросы в стране.

В конце 1921 г. решения мартовского съезда нашли своё отражение в утверждённых ЦК РКП(б) 12 января 1922 г. тезисах «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики», которые по сути явились программным документом, определившим основные задачи профсоюзов в сложившихся условиях. С этого времени начинается радикальная перестройка, затронувшая цели, задачи, организационное строение, формы и методы деятельности профсоюзов.

Позиции сторон конец 1919 — середина 1920

Позиция «платформы Троцкого» — «индустриалисты»

27 декабря 1919 г. Л. Д. Троцкий — глава Комиссии по выработке плана введения всеобщей трудовой повинности и ближайших практических мероприятий по мобилизации рабочей силы — публикует тезисы «О мобилизации индустриального пролетариата, трудовой повинности, милитаризации хозяйства и применении воинских частей для хозяйственных нужд», в которых в разделе «Милитаризация хозяйства» указывается:

Орудием государственного принуждения является его военная сила. Следовательно, элемент милитаризации труда в тех или других пределах, в той или другой форме, неизбежно присущ переходному хозяйству, основанному на всеобщей трудовой повинности. …

Руководящая роль в этой работе должна, наряду с партией, лечь на профессиональные союзы, в состав которых должны быть возвращены лучшие рабочие, прошедшие военную школу.

На IХ Съезде РКП(б) (29 марта — 5 апреля 1920 г.) Троцкий в полемике с «профессионалистом» очерчивает его видение роли и задач профсоюзов:

Здесь я делал доклад, который уже напечатан в «Экономической Жизни» и в котором я сказал, что профессиональные союзы не заменяются милитаризацией, а проводят её, являются её проводниками. Если в деревне мобилизацию крестьян проводит военное ведомство, ибо другого аппарата там ещё нет, то по отношению к рабочей силе города таким аппаратом являются прежде всего профсоюзы, и тут без милитаризации самих профсоюзов, как таковых, не обойтись. Профсоюзы обязаны создать новый режим. Это и есть милитаризация рабочего класса. Я прямо сказал, что милитаризация рабочего класса есть новый режим профсоюзов.

Позиция Троцкого зимой 1920 поддерживалась большинством ЦК РКП(б), но к IX Съезду РКП(б) практическое воплощение теоретических наработок Троцкого показало низкую эффективность, а начавшаяся дискуссия о роли профсоюзов продемонстрировала наметившиеся разногласия в ЦК по данному вопросу.

Позиция «профессионалистов» — «рабочей оппозиции»

С момента появления тезисов Троцкого в январе 1920 года рядом профсоюзных руководителей выдвигаются тезисы — по представленной Бухариным в докладе на IX Съезде версии — о том, что «профсоюзы и их объединение — ВЦСПС — должны заменить, в конце концов, Совнарком» (Ларин) и «в области производства, в области экономических отношений все права и все функции должны быть переданы профсоюзам целиком» (Шляпников).

Конец 1920 — начало 1921

К осени 1920 позиция Троцкого уже не находила поддержки большинства в ЦК РКП(б).

Пленум ЦК РКП(б) (8—9 ноября 1920) отклонил тезисы, направленные Троцким, и, по предложению Ленина, создал комиссию для разработки мер, направленных на развёртывание профсоюзной демократии, во главе с Зиновьевым.

Сторонниками Троцкого к этому времени были Н. Н. Крестинский, Х. Г. Раковский, Л. П. Серебряков и др.

«Рабочая оппозиция» приобрела более четкие формы, позицию и лидеров — А. Г. Шляпникова и А. М. Коллонтай, — предлагавших устранить бюрократические образования — наркоматы, главки и т. п. — и передать профсоюзам управление всем народным хозяйством.

В дополнении к «рабочей оппозиции» оформилась Группа демократического централизма во главе с А. С. Бубновым, Н. Осинским, Т. В. Сапроновым и др. которая поддерживала позиции широкой коллегиальности в органах управления и высказывала неприятия «назначенчества и единоначалия», продвигаемого в профсоюзное движение платформой Троцкого.

Менее радикальной версией тезисов Троцкого была появившаяся в то же время «буферная группа» (Н. И. Бухарин, Е. А. Преображенский и др.)

К концу декабря 1920 в РКП(б) оформилась группа ЦК во главе с Лениным, Зиновьевым, Каменевым, Сталиным и Я. Э. Рудзутаком, которые предложили т. н. «платформу 10-ти».

Зима-весна 1921

Основной накал «дискуссии о профсоюзах» пришёлся на Х Съезд РКП(б).(8-16 марта 1921 г.). На нём же были «подведены» и «итоги» дискуссии о профсоюзах — В. И. Ленин высказал тезис, что вопрос о роли профсоюзов не является главным вопросом политики партии в данный момент, и охарактеризовал профсоюзную дискуссию как «навязанную», «непозволительную роскошь». В докладе и в заключительном слове по отчету ЦК В. И. Ленин призвал к сплочению партии и указал на недопустимость оппозиции в партии. На съезде большинством голосов была принята ленинская платформа о роли и задачах профсоюзов. Также была принята резолюция «О единстве партии», где поручалось распустить все фракции, образовавшиеся в ходе дискуссии, и не допускать более каких-либо фракционных группировок в РКП(б).

Несмотря на этот призыв, до конца 1920-х в РКП(б) указывалось на существование сторонников «правой» и «левой» оппозиции в партии, высказывавших отличные от «большинства» точки зрения или варианты управленческих решений на те или иные политические или экономические вопросы в стране.

В конце 1921 г. решения мартовского съезда нашли своё отражение в утверждённых ЦК РКП(б) 12 января 1922 г. тезисах «О роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики» которые по сути явились программным документом, определившим основные задачи профсоюзов в сложившихся условиях. С этого времени начинается радикальная перестройка, затронувшая цели, задачи, организационное строение, формы и методы деятельности профсоюзов.

Источники

• Девятый съезд РКП(б). Март—апрель 1920 г. — М.: Партиздат, 1934 [militera.lib.ru/docs/da/s09/index.html]
• Троцкий Л. Д. О проекте десяти: Материалы к дискуссии о профсоюзах. — М., 1921
• Троцкий Л. Д. Роль и задачи профессиональных союзов (К 10-му съезду партии).-М., 1920.
• Кружинов В.М. Политические конфликты в первое десятилетие советской власти (на материалах Урала). Тюмень, 2000.
• Санду Т. А. «Рабочая оппозиция» в РКП(б) 1920—1921 гг. / Санду Т. А. // Вестник Тюмен. гос. ун-та. — 2003. — № 3.
• Санду Т. А. К истории возникновения «рабочей оппозиции» в РКП(б) / Санду Т. А. // Тюменский исторический сборник. — Тюмень, 2004.

Библиография

• Ленин В. И., О профессиональных союзах, о текущем моменте и об ошибках т. Троцкого, Полн. собр. соч., 5 изд., т.42;
• Ленин В. И., Кризис партии, там же;
• Ленин В. И., Доклад о роли и задачах профессиональных союзов на заседании коммунистической фракции съезда 23 января. Заключительное слово по докладу о роли и задачах профессиональных союзов на заседании коммунистической фракции съезда 24 января. [II Всероссийский съезд горнорабочих 25 января — 2 февраля 1921], там же;
• Ленин В. И., Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина, там же;[libelli.ru/works/42-1.htm]
• Ленин В. И., Речь при открытии съезда 8 марта. Отчёт о политической деятельности ЦК РКП(б) 8 марта. Заключительное слово по отчёту ЦК РКП(б) 9 марта. Речь о профессиональных союзах 14 марта. Доклад об единстве партии и анархо-синдикалистском уклоне 16 марта. Речь при закрытии съезда 16 марта. [X съезд РКП(б) 8-16 марта 1921], там же, т. 43.
• Десятый съезд РКП(б). Стенографический отчёт. М., 1963
• Резолюции Х съезда РКП(б): О единстве партии, О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии, О роли и задачах профсоюзов, в кн.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, 8 изд., т. 2, М., 1970.

Отрывок, характеризующий Дискуссия о профсоюзах

– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.