Дитятин, Иван Иванович

Иван Иванович Дитятин
Дата рождения:	1847(1847)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	29 октября (10 ноября) 1892(1892-11-10)
Место смерти:	Тарту
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	историк
Учёная степень:	доктор государственного права
Учёное звание:	профессор кафедры истории права
Научный руководитель:	Александр Дмитриевич Градовский

Иван Иванович Дитятин (1847, Санкт-Петербург — 1892, Дерпт) — русский историк права и государствовед.

Биография

Мещанин по происхождению, воспитывавшийся в патриархальной семье, он только по счастливым обстоятельствам получил среднее образование в Седьмой Санкт-Петербургской гимназии и затем в 1866 году поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Здесь Дитятин особенно заинтересовался лекциями профессора А. Д. Градовского, обратил на себя внимание своими способностями и по окончании курса был оставлен при университете по кафедре государственного права. Влияние лекций и печатных трудов Градовского оставило прочные следы на его ученике.

Выбирая тему для своего первого научного труда, Дитятин взял за образец «Историю местного управления в России» — большой труд своего учителя, и поставил себе целью проследить дальнейшую судьбу отношений между центральным правительством и организацией местных обществ. В основу его труда: «Устройство и управление городов в России. Города в XVIII столетии» легла та идея, что при московской централизации не могла развиться сколько-нибудь прочная группировка самоуправляющихся местных обществ. Изложение значения и судьбы петровских преобразований вполне подтвердило и оправдало эту идею также и для первых времён Российской империи. Только преобразования Екатерины II положили у нас начало общественно-городскому управлению. За это сочинение автор получил степень магистра государственного права и вслед за тем назначен был профессором в Демидовском юридическом лицее в Ярославле.

В течение двух лет приготовил он второй том своего исследования, где проследил, в значительной мере на основании архивного материала, судьбу общественного городского управления до реформы 1870 года. Он получил за этот труд в 1877 году степень доктора в Санкт-Петербургском университете. В 1878 году он был избран ординарным профессором по кафедре истории права в Харьковском университете, где и оставался до 1887 года.

В течение этого десятилетия профессорской деятельности не прерывалась и научно-литературная деятельность Дитятина. С одной стороны, в ряде журнальных статей и в особо изданном труде он возвращается к своей прежней теме, чему отчасти содействовало празднование столетнего юбилея жалованной грамоты городам. С другой стороны, его внимание привлекают некоторые стороны государственной организации в допетровский период и во время империи, особенно политическая роль земских соборов и влияние населения на законодательство путём челобитий. На этой почве Дитятин оказал весьма крупную услугу русской исторической науке, обогатив её новым ценным материалом по истории и организации земских соборов: он нашёл документы, относящиеся к собору 1651 года по поводу присоединения Малороссии, и среди этих документов — переписку, объясняющую многое в организации выборного представительства на земских соборах. В особой статье — «К вопросу о земских соборах XVII века» — автор дал этим материалам исчерпывающее объяснение и оценку.

В 1887 году внешние обстоятельства принудили его оставить кафедру в Харьковском университете и на два года прекратить преподавательскую деятельность. В 1889 году он был назначен профессором государственного права в Дерптский университет, но на этот раз вступил на кафедру уже серьёзно больным, так что неоднократно должен был прерывать свой курс и с осени 1890 года окончательно прекратил чтение лекций.

Сочинения

• Устройство и управление городов России / И. И. Дитятин. — СПб.: Тип. М. М. Меркульева, 1875. — Т. 1. — 508 с.
• «Наше городское самоуправление» : (Речь, произнесенная на годичном акте Демидовского юрид. лицея 30 августа 1876) / И. И. Дитятин. — Ярославль: Тип. Г. В. Фальк, 1876. — 51 с.
• Устройство и управление городов России / И. И. Дитятин. — Ярославль: Тип. Г. В. Фальк, 1877. — Т. 2. — 565 с.
• К истории «жалованных грамот» дворянству и городам 1785 г. / И. И. Дитятин // Русская мысль. Ежемес. лит.-полит. изд. в 1885 г. Кн. 4—8. — 1885.
• Екатерининская комиссия 1767 года «О сочинении проекта нового Уложения» / И. И. Дитятин. — Ростов н/Д: Донская речь, 1905. — 94 с.

Литература

• Дитятин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Дитятин, Иван Иванович

– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.