Дитя с Марса

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дитя с Марса (фильм, 2007)»)
Перейти к: навигация, поиск
Дитя с Марса
Martian Child
Жанр

драма

Режиссёр

Менно Мейес

Продюсер

Сет Басс
Майк Дрэйк

Автор
сценария

Сет Басс
Джонатан Толинс
Дэвид Герролд

В главных
ролях

Джон Кьюсак
Бобби Коулман
Аманда Пит
Джоан Кьюсак

Композитор

Аарон Зигман

Кинокомпания

New Line Cinema
Hannah Rachel Production Services
MERADIN Zweite Productions

Длительность

106 мин

Бюджет

27 млн $

Страна

США США

Язык

английский

Год

2007

IMDb

ID 0415965

К:Фильмы 2007 года

«Дитя́ с Ма́рса» (англ. Martian Child, нем. Mein kind vom Mars) — семейное кино, драма, снятая режиссёром Менно Мейес (англ. Menno Meyjes) по мотивам одноимённой повести Дэвида Герролда.





Сюжет

Потеряв любимую девушку и пытаясь справиться с острой болью потери, весьма успешный писатель-фантаст Дэвид Гордон (Джон Кьюсак), решает усыновить ребёнка. Близкие и работники социальной службы пытаются его отговорить, но у него и у самого нет достаточно внятных объяснений причин, мешающим ему завязать новое знакомство и завести собственного ребёнка, или с головой уйти в работу, в контракты и экранизации фильмов по собственной книге.

Ему приглянулся странный мальчик Дэннис (Бобби Коулман), который был как будто не от мира сего: когда все остальные дети играли и шумно развлекались на детской площадке, Дэннис сидел в картонной коробке, в попытке укрыться от солнечных лучей. 6-летний ребёнок возомнил себя пришельцем с Марса, для которого губителен солнечный свет. Гордон решает помочь Денису найти связь с реальностью, полагаясь в этом, главным образом, на своё уменье и собственные литературные способности по части обращения с выдуманным миром.

Но Дэннис настолько непрост, что многоопытный литератор часто заходит в тупик, сбитый с толку убедительными рассуждениями «марсианского» ребёнка. Гордон во всех диалогах с «фантастическим» мальчиком умудряется держать спокойный и выверенный тон внимательного и равноправного собеседника, ничуть не пытаясь заигрывать с ребёнком, напротив, воспринимая его состояние по-настоящему, всерьёз. И перед зрителем раскрываются обе стороны проблемы, странного психически нездорового мальчика и одинокого мужчины, которые постепенно, на ощупь, ищут выход из жизненного тупика.

С помощью своей подруги (Аманда Пит) и сестры (Джоан Кьюсак) новый отец понимает, что если ты родитель, то для тебя нет ничего невозможного, и пусть даже твой сын «марсианин». Ведь если тебе кто-то нужен, то и ты нужен кому-то.

В ролях

Актёр Роль
Джон Кьюсак Дэвид Гордон Дэвид Гордон
Бобби Коулман Дэннис Дэннис
Аманда Пит Харли Харли
Софи Оконедо Софи Софи
Джоан Кьюсак Лиз Лиз
Оливер Плэтт Джефф Джефф

Основание

  • В основе сценария лежит одноимённый рассказ писателя-фантаста Дэвида Джерролда, который интересен не только сюжетом, но и формой. В самом рассказе повествование ведётся от имени самого Дэвида Джеррольда (в фильме, однако, фамилию главного героя изменили на Гордон), писателя-фантаста среднего возраста, который рассказывает о том, как он усыновил мальчика, и какие у них сложились взаимоотношения. При этом в реальности у Дэвида Джеррольда действительно есть усыновлённый мальчик, и где вмешивается вымысел, а где чистая правда, совсем непонятно.[1]

См. также

Напишите отзыв о статье "Дитя с Марса"

Примечания

  1. Малиновский А. [www.outzone.ru/post/1220/ Дэвид Джеррольд, Марсианский ребёнок] (рус.). Рецензии. [www.outzone.ru/ OutZone] (16 марта 2007 года). Проверено 6 мая 2009. [www.webcitation.org/66YKFEXbw Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].

Ссылки

  • [www.martianchild.com/ Официальный сайт фильма] (en)
  • [www.meinkindvommars.de/ Официальный сайт фильма] (de)
  • Martian Child (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Дитя с Марса

Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.