Ди Араужу, Фернанду
| Фернанду ди Араужу Fernando de Araújo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 13 февраля 2008 — 17 апреля 2008 | |||
| Предшественник: | Висенте да Силва Гутерреш, и.о. | ||
| Преемник: | Жозе Рамуш-Орта | ||
| Вероисповедание: | католик | ||
| Рождение: | 26 февраля 1963 Манутасси, округ Айнару, Португальский Тимор | ||
| Смерть: | 6 марта 2012 (49 лет) Дили, Восточный Тимор | ||
| Партия: | Демократическая партия Восточного Тимора | ||
| Образование: | Университет Удаяна | ||
Фернанду ди Араужу (порт. Fernando de Araújo, известен под псевдонимом Лазама (тетум Lasama; 26 февраля 1963, Манутасси, округ Айнару, Португальский Тимор — 2 июня 2015, Дили, Восточный Тимор) — государственный деятель Восточного Тимора, и. о. президента Восточного Тимора (2008).
Биография
Родился в крестьянской семье. Являлся выходцем проживающей на востоке острова этнической группы мамбаи. Его псевдоним Лазама означает «кто-то, кого невозможно растоптать». В 12-летнем возрасте он пережил личную трагедию. В декабре 1975 г. Индонезия вторглась в Восточный Тимор, интервенты убили 18 членов его семьи. Как и многим другим восточнотиморцам некоторое время время ему пришлось скрываться в горах.
С 1985 по 1989 гг. он проходил обучение в Университете Удаяна на Бали, где специализировался на литературе, там в 1988 г. он основал организацию восточнотиморских студентов, обучавшийся в индонезийских университетах (RENETIL), которая выступала за независимость Восточного Тимора; с 1988 по 2000 гг. являлся ее генеральным секретарем. 24 ноября 1991 г. он был арестован за организацию ненасильственной демонстрации через 12 дней после расстрела индонезийскими властями демонстрации в Санта Крузе и осужден за организацию «подрывной деятельности» к лишению свободы сроком на девять лет, из которых он более шести лет провел в тюрьме повышенной безопасности Cipinang в Джакарте.
В 1999 г. в качестве одного из ведущих членов Национального совета тиморского Сопротивления (CNRT) выступил соорганизатором успешного референдума о независимости Восточного Тимора. С 1999 по 2001 гг. преподавал в Мельбурнском университете.
В переходной администрации, сформированной Миссией ООН по поддержке в Восточном Тиморе (ООНПВТ) занимал должность заместителя министра иностранных дел. В 2001 г. был избран председателем созданной им Демократической партии Восточного Тимора, занявшей на первых парламентских выборах второе место с результатом 8,72 % голосов избирателей. Во время массовых беспорядков 2006 г. бунтовщики сожгли дом политика.
Он основал экологическую организацию Fundação Haburas, еженедельный журнал Talitakum и еженедельную партийную газету PD Vox Populi.
В апреле 2007 г. приянл участие в президентских выборах, заняв третье место с 19,18%. Не согласившись с итогами подсчета голосов, подал иск в суд, который был отклонен. В июне того же года был избран председателем парламента страны, после покушения на главу государства Жозе Рамуша-Орта в феврале 2008 г. на период его лечения исполнял обязанности президента Восточного Тимора.
На президентских выборах 2012 г. набрал получил 17,30% голосов. На парламентских выборах в том же году был вновь избран депутатом, вскоре был назначен на должность заместителя премьер-министра и координатора социального блока в новом правительстве страны.
В новом правительстве, сформированном в феврале 2015 г., занял должности государственного министра, координатора по социальным вопросам и министра образования.
Скончался от последствий инсульта, был похоронен на военном кладбище в Метинаро.
Источники
- web.archive.org/web/20070927205758/www.partidodemocratico.org/nationalstructure.htm#LasamaBio
- web.archive.org/web/20081029100459/www.parlamento.tl/Pag_Dep_Web_II_Leg/Fernando%20La%20Sama%20de%20Araújo.htm
- noticias.sapo.tl/portugues/info/artigo/1443072.html
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Ди Араужу, Фернанду"
Отрывок, характеризующий Ди Араужу, Фернанду
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
