Ди Сортино Спекки Гаэтани, Иньяцио

Иньяцио Спекки Гаэтани маркиз Ди Сортино итал. Ignazio Specchi Gaetani Di Sortino
Сенатор
8 октября 1865 года — 28 апреля 1899 года
Вероисповедание:	католик
Рождение:	1 декабря 1823(1823-12-01) Наро, Королевство Обеих Сицилий
Смерть:	28 апреля 1899(1899-04-28) (75 лет) Наро, Королевства Италия
Имя при рождении:	Иньяцио Мария Оттавио Франческо ди Паола Альфонсо Джузеппе Спекки Гаэтани, маркиз Ди Сортино
Образование:	высшее
Учёная степень:	магистр юридических наук
Профессия:	адвокат
Деятельность:	политик
Награды:

Иньяцио Спекки Гаэтани Ди Сортино (итал. Ignazio Specchi Gaetani Di Sortino), полное имя Иньяцио Мария Оттавио Франческо ди Паола Альфонсо Джузеппе Спекки Гаэтани, маркиз Ди Сортино (итал. Ignazio Maria Ottavio Francesco di Paola Alfonso Giuseppe Specchi Gaetani, marchese Di Sortino; 1 декабря 1823, Наро, провинция Агридженто, Королевство Обеих Сицилий — 28 апреля 1899, Норо, провинция Агридженто, Королевства Италия) — итальянский юрист и политик, сторонник движения за объединение Италии, член Сената Королевства Италия.

Биография

Родился 1 декабря 1823 года (по другой версии 29 ноября 1823 года) в городе Наро, в королевстве Обеих Сицилий. Родители — Бласко и Мария Спекки Гаэтани Ди Сортино. Происходил из рода аристократов. Носил титул маркиза Ди Сортино и барона Магасинацци. Имел степень магистра юридических наук, по профессии был адвокатом.

С 1848 по 1860 год участвовал в движении за объединение Италии, за что попал под надзор полиции королевства Обеих Сицилий. После объединения Италии занимал должности мэра города Агридженто и вице-президента Совета провинции Агридженто.

Он был членом и секретарём Комитета общественного спасения, вице-президентом муниципального совета Наро, муниципальным советником Агридженто, членом провинциальной депутации Агридженто.

Исполнял обязанности главнокомандующего Национальной гвардией в Агридженто, управляющего государственными школами Агридженто, советника Общества всеобщего римского взаимного страхования и общественного защитника Университета имени Алессандро Мандзони в Фермо.

8 октября 1865 года король Умберто I назначил его пожизненным сенатором. 23 марта 1867 года он принёс присягу. С 10 марта по 3 октября работал в комиссии внутреннего учёта. 24 марта 1881 года был удостоен звания кавалера ордена Короны Италии, следом получив звания офицера, командора и Великого офицера Ордена Короны Италии.

Состоял в законном браке с Марией Антонией Гаэтани, от которой имел девятерых детей — сына Алессандро и дочерей Марию Джованну, Калоджеру, Марию Джузеппу, Марию Розу, Марию Анну, Клотильду, Винченцу и Элену. Скончался в Наро 28 апреля 1899 года.

Ссылки

• [notes9.senato.it/web/senregno.nsf/e56bbbe8d7e9c734c125703d002f2a0c/70c17b7ddde036a34125646f005b4c41?OpenDocument Di Sortino Specchi Gaetani, Ignazio]. Senato della Reppublica. — Статья об Игнацио Ди Сортино Спекки Гаэтани на сайте Senato della Reppublica. Проверено 12 марта 2015.  (итал.)

Отрывок, характеризующий Ди Сортино Спекки Гаэтани, Иньяцио

На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.