Ди Томме, Лука

Лука Ди Томме

Лука ди Томме (итал. Luca di Tomme; фигурирует в документах Сиены с 1355 по 1389 год) — итальянский художник, сиенская школа.

Одни специалисты считают, что Лука ди Томме обучался искусству живописи у Никколо ди Сер Соццо, другие полагают, что этому делу он обучился в мастерской Лоренцетти. Первые опираются на близость некоторых работ Лука ди Томме манере Николо, и на тот факт, что алтарь «Мадонна и четверо святых»(1362 г.) из сиенской Пинакотеки они создавали вместе, так как на нем стоят подписи обоих мастеров. Вторые с не меньшим основанием утверждают, что чувство пластики и драматизма Лука явно перенял у Пьетро Лоренцетти. Так или иначе, но в зрелом возрасте Лука ди Томме был уважаемым в Сиене гражданином, участвовал в правительственных делах, имел крупную художественную мастерскую, которая выполняла заказы не только сиенских заказчиков, но и заказчиков из других мест Тосканы. Лука ди Томме на протяжении многих лет выполнял работы для Домского собора в Сиене. Сегодня его авторству приписывается около 50 произведений из разных музеев мира. Он создал фрески, которые не дожили до наших дней. Среди самых крупных его работ следует упомянуть «Распятие» (1366 г. Пиза, национальный музей), и полиптих 1367 г. из сиенской Пинакотеки.

Работы художника

• [www.artcyclopedia.com/artists/luca_di_tomme.html На artcyclopedia.com ]
• [www.wga.hu/frames-e.html?/html/l/luca/index.html Веб-галерея некоторых работ художника wga.hu]

Отрывок, характеризующий Ди Томме, Лука

Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить: