Ди (Франция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город, коммуна
Ди
фр. Die
Герб
Страна
Франция
Департамент
Координаты
Площадь
57,28 км²
Высота центра
367—184 м
Население
4 357 человек (2009)
Плотность
76 чел./км²
Почтовый индекс
26150
INSEE
26113

Ди (фр. Die) — коммуна на юго-востоке Франции в департаменте Дром, административный центр округа Ди и кантона Ди.

Ди известен своим игристым вином «Clairette de Die» и «Crémant de Die».





Географическое положение

Ди – провинциальный городок в предгорьях Альп в 67 км восточнее Валанса. Он лежит на широкой равнине на реке Дром, окружённый горами в природном заповеднике Веркор и отрогами Альп на востоке.

История

Этимологически название реки Дром происходит от греческого «druna» (дуб). Эти деревья в изобилии произрастали здесь, особенно на равнине. Ди восходит к имени галльско-римской богини Андарты (Dea Augusta Vocontiorium), почитавшаяся здесь. К этому же времени относятся городские стены и городские ворота «Сен Марсель». С 325 года до XVIII века здесь находился епископат, от которого городу достался собор Нотр-Дам и капелла святого Николая.

Уже с XIII века в Ди распространяются идеи протестантизма, а с 1560 года французские протестанты назывались гугенотами.

С 1562 до Нантского эдикта 1598 года, указа Генриха IV, даровавшего гугенотам свободу вероисповедания, здесь прошли восемь первых войн гугенотов. В это время города часто меняли своих хозяев, Ди тоже не стал исключением. В 1604 году здесь даже была учреждена протестантская Академия, состоявшая из классической гимназии и университета из 120—130 студентов.

С середины XVII века законы и указы против гугенотов ужесточились. Так, например, в 1662 году был принят закон, согласно которому умершего гугенота разрешено было хоронить вне городского кладбища только после захода или перед восходом солнца. Результатом стало появление «частных» кладбищ, некоторые из которых сохранились до наших дней.

Гонения на гугенотов привели, в конце концов, к открытому преследованию после отмены Людовик XIV с 1685 года Нантского эдикта. Это привело к бегству четверти миллиона человек. Через леса и непроходимые ущелья гугеноты бежали в центры протестантизма Манс и Триев, а оттуда в Женеву, Лозанну, Невшатель, Франкфурт-на-Майне, Марбург и Бранденбург.

Оставшиеся еретики, начиная с 1687 года, тайком собирались на службы вдали от глаз посторонних, роль пасторов на таких собраниях от 5 до 6000 прихожан часто играли странствующие священнослужители. С 1689 года наказание за подобные «сходки» ужесточилось. Схваченные с поличным попадали в темницу Кре, еще в 1745 году гугеноты приговаривались к работам на галерах, тюрьме или виселице. Так двое мужчин незадолго до Великой французской революции 1775 года были освобождены после 30 лет тюремного заключения. Похищения детей и их последующее воспитание в католических монастырях были в порядке вещей.

В 17521753 годах начались послабления, связанные с революцией. Несмотря на преследования, сильную эмиграцию и насильственную смену вероисповедания численность гугенотов в Ди в XIX веке составляла 33 % населения. В начале XX века население Ди вновь поредело, в первую очередь за счет молодежи.

Во время немецкой оккупации гугенотские священники нередко занимались спасением евреев и изготовлением фальшивых документов.

И сегодня на День Святой Троицы в Ди проходят встречи гугенотов из Ди, Триев и потомков покинувших эти места в XVII веке гугенотов.

Достопримечательности

  • Городская стена и городские ворота св. Марселя (III век)
  • Собор Нотр-Дам (VI век)
  • Кальвинистская протестантская церковь
  • Рынок по средам и субботам перед собором (домашние сыры, вина, хлеб, мясо и колбаса из дичи, овощи, фрукты, мед, орехи, оливки из Ньона и т. д.)
  • Винный погреб, предлагающий известное всей Франции вино «Clairette», красные и белые вина.

Культура

В конце июня в Ди проходит известный далеко за его пределами праздник «Transhumance». Это праздник, во время которого через город прогоняют тысячи овец.

В первые выходные июля проходит 4-дневный праздник Вог, с ярмаркой и танцами.

В июле же уличный праздник козьего сыра.

В Кре в середине августа можно посетить джаз-фестиваль под открытым небом.

Каждые выходные с июля до конца сентября в разных деревнях департамента проходят деревенские фестивали вина. Завершается мероприятие большим фейерверком в Кре в последние выходные сентября.

14 июля проходит день французской революции.

Экономика и промышленность

Почти все производимое в Ди можно рассматривать в качестве сувениров: травы, оливки, орехи, колбасы, мед, козий сыр, лавандовое масло, белые персики, трюфели (конфеты и грибы) и, конечно, вина. Туризм играет в экономике города значительную роль.

Знаменитые земляки и жители города

Напишите отзыв о статье "Ди (Франция)"

Ссылки

  • [www.vallee-drome.com/ Информация для туристов]

Отрывок, характеризующий Ди (Франция)

Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.