Длиннопалая белокровка
| Длиннопалая белокровка | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
 Cryodraco antarcticus, самка, 60,2 см TL, море Росса | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Cryodraco antarcticus Dollo, 1900 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Длиннопалая белокровка[1] (Cryodraco antarcticus) — морская антарктическая придонная рыба семейства белокровковых (Channichthyidae) из подотряда нототениевидных (Nototnenioidei) отряда окунеобразных (Perciformes). Единственный вид рода (или один из двух видов, если Cryodraco atkinsoni — валидный вид) длиннопалых белокровок (Cryodraco). Впервые была описана в 1900 году из моря Беллингзгаузена бельгийским палеонтологом Луи Долло (Louis Dollo, 1857—1931), сформулировавшим известный закон необратимости эволюции (закон Долло). Русское название «длиннопалая» дано из-за очень длинного (самого длинного среди всех белокровковых рыб) брюшного плавника.
Крупная рыба, общая длина которой превышает 60 см. Относительно мелководный циркумполярно-антарктический эндемик, обитающий на континентальном шельфе Антарктиды и у близлежащих антарктических островов на глубинах менее 1000—800 м. Согласно схеме зоогеографического районирования по донным рыбам Антарктики, предложенной А. П. Андрияшевым и А. В. Нееловым[2][3], ареал этого вида находится в границах гляциальной подобласти Антарктической области.
Длиннопалой белокровке, как и всем прочим белокровковым рыбам, свойственно отсутствие чешуи на теле и обладание уникальным явлением среди всех позвоночных, присущим только 25 видам рыб этого семейства, — наличием «белой» крови, представляющей собой слегка желтоватую плазму, лишенную эритроцитов и гемоглобина. Подобное явление объясняется адаптацией предковых форм белокровковых рыб к суровым условиям Антарктики и отрицательной температуре воды в Южном океане, близкой к точке замерзания[4].
Длиннопалая белокровка изредка встречается в качестве прилова при промысле антарктического клыкача донным ярусом на относительно небольших глубинах менее 800—1000 м.
Содержание
Характеристика длиннопалой белокровки
В первом спинном плавнике 2—6 гибких колючих лучей, во втором спинном плавнике 41—46 членистых лучей, в анальном плавнике 41—46 членистых луча, в грудном плавнике 22—26 лучей, в хвостовом плавнике 11 ветвистых лучей; общее число позвонков 67—70, из них туловищных 25—29 и хвостовых 40—44. На вершинах челюстей 2—3 ряда мелких, конических, слегка загнутых внутрь рта зубов[5][6][7].
Ростральный шип в виде небольшой кнопки. Рот большой, задний край верхней челюсти доходит до уровня середины зрачка. Рыло удлинённое — 43—54% длины головы. Глаз довольно большой, диаметр орбиты 17—24% длины головы. Межглазничное пространство умеренной ширины (18—26% длины головы). Первый спинной плавник низкий и короткий. Оба спинных плавника хорошо разделены длинным междорсальным пространством. Начало анального плавника находится слегка позади вертикали начала второго спинного плавника. На теле имеются три боковых линии без костных члеников. Брюшные плавники длинные, второй луч наибольший — 22—70% стандартной длины тела. Хвостовой плавник усечённый или слабовыемчатый.
Общая окраска тела сероватая, серовато-коричневая или серовато-зеленоватая. По бокам туловища проходят 5—6 вертикальных тёмных полосы. На основании грудного плавника имеется серебристо-белое пятно.
Распространение и батиметрическое распределение
Ареал длиннопалой белокровки циркумполярно-антарктический. Распространена главным образом на шельфе Антарктиды; наиболее северные находки известны от Южных Шетландских и Южных Сандвичевых островов. Отмечена на глубинах 250—860 м[5].
Размеры
Наибольшая известная общая длина самок 60,2 см.
Образ жизни
Хищник, питающийся антарктическим крилем и рыбой[5].
Нерест в море Уэдделла, очевидно, происходит летом. Абсолютная плодовитость, известная по одной самке, составила 10700 икринок. Диаметр зрелых икринок 4,4 мм. Выклев личинок происходит, вероятно, в зимне-весенний период.
Напишите отзыв о статье "Длиннопалая белокровка"
Примечания
- ↑ Решетников Ю. С., Котляр А. Н., Расс Т. С., Шатуновский М. И. Пятиязычный словарь названий животных. Рыбы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1989. — С. 323. — 12 500 экз. — ISBN 5-200-00237-0.
- ↑ Андрияшев А. П., Неелов А. В. (1986): Зоогеографическое районирование Антарктической области (по донным рыбам). Атлас Антарктики. Т. 1. Карта.
- ↑ Андрияшев А. П. (1986): Общий обзор фауны донных рыб Антарктики. В сб.: Морфология и распространение рыб Южного океана. Труды Зоол. Ин-та АН СССР, Т. 153. С. 9-44.
- ↑ Андрияшев А. П. (1983). [www-zoology.univer.kharkov.ua/lit/shanlit/zhizn-zhivotnykh-fishes-T4-1983.pdf Семейство Белокровные рыбы (Channichthyidae). Жизнь животных в 6-ти томах. Т. 4. Рыбы.] — М.: Просвещение. 2-е изд., перераб., под редакцией Т. С. Расса. С. 429—431.
- ↑ 1 2 3 Iwami T., Kock K.-H. (1990): Channichthyidae — Icefishes. In: O. Gon, P. C. Heemstra (Eds) Fishes of the Southern Ocean. J.L.B. Smith Institute of Ichthyology. Grahamstown, South Africa, P. 381—399.
- ↑ La Mesa M., Vacchi M. Iwami T., Eastman J. T. (2002): Taxonomic studies of the Antarctic icefish genus Cryodraco Dollo, 1900 (Notothenioidei: Channichthyidae). Polar Biology, 25. P. 384—390.
- ↑ Балушкин А. В. (1996): Сходство белокровных рыб сем. Channichthyidae (Notothenioidei, Perciformes) с замечаниями о видовом составе семейства и описанием нового вида от острова Кергелен. Вопросы ихтиологии. Т. 36, вып. 1. С. 5—14.
Ссылки
- [www.fishbase.org/Summary/speciesSummary.php?genusname=Cryodraco&speciesname=antarcticus Длиннопалая белокровка] в базе данных FishBase (англ.)
Отрывок, характеризующий Длиннопалая белокровка
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
