Дмитриев, Игорь Михайлович

Дмитриев Игорь Михайлович
Командующий 23 ВА генерал-лейтенант авиации И. М. Дмитриев и члены комиссии ГИМО во главе с дважды Героем Советского Союза генерал-лейтенантом В. И. Попковым наблюдают за работой авиации на полигоне. п. Налайха, МНР, 1977 г.
Дата рождения	26 августа 1929(1929-08-26)
Место рождения	Ленинградская область, СССР
Дата смерти	27 апреля 2007(2007-04-27) (77 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	ВВС
Годы службы	1948—1990
Звание	генерал-полковник авиации
Командовал	23 ВА, ВВС Московского Военного округа
Награды и премии

Дмитриев Игорь Михайлович (26 августа 1929, Ленинградская область — 27 апреля 2007, Москва) — командующий ВВС Московского Военного округа (1983—1990). Заслуженный военный лётчик СССР (1971).

Биография

Окончил Качинское военное авиационное училище летчиков в г. Мичуринске1951 году.

Служил в Германии: гг. Кеттен, Гроссенхайн, в 73 гв. истребительном авиационном полку. В конце 50-х инспектор-летчик 105 истребительной авиационной дивизии (Мерзебург). С 1959 года в Киевском военном округе: гг. Борисполь, Великая Круча командир эскадрильи 111 истребительного авиаполка. Летчик-инспектор Управления боевой подготовки ВВС 1966—1968 гг.

С 1968—1970 командир 979 истребительного авиационного полка 95 истребительной авиационной дивизии 26 ВА Белорусского ВО (г. Щучин); 1970—1972 заместитель командира 95 истребительной авиационной дивизии 26 ВА Белорусского ВО (г. Щучин); 1972—1973 командир 246 истребительной авиационной дивизии 23 ВА ЗабВО (МНР); заместитель командующего 23-й Воздушной Армии по боевой подготовке (Чита) 1973—1974; заместитель командующего 23-й Воздушной Армии 1974—1978; командующий 23-й Воздушной Армией 1978—1984; командующий ВВС Московского военного округа 1984—1990.

Отрывок, характеризующий Дмитриев, Игорь Михайлович

Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.