Дмитриев, Михаил Эгонович

Михаил Эгонович Дмитриев
Место рождения:	Ленинград, СССР
Научная сфера:	экономика
Альма-матер:	Ленинградский финансово-экономический институт имени Вознесенского
Награды и премии:

Михаил Эгонович Дмитриев (род. 24 февраля 1961, Ленинград) — российский учёный-экономист, в прошлом — государственный деятель, депутат Верховного Совета РФ, первый заместитель министра экономического развития и торговли России. Член научного совета Московского центра Карнеги. С 2005 по 2014 — президент Центра стратегических разработок.

В январе 2014 года ушёл в отставку с поста президента Центра стратегических разработок после критического анализа деятельности российских властей и недовольства Правительства РФ.

Биография

Михаил Дмитриев окончил Ленинградский финансово-экономический институт имени Вознесенского (сейчас — Санкт-Петербургский университет экономики и финансов) (1983) по специальности «Экономическая кибернетика». Кандидат экономических наук (1989). Доктор экономических наук (1997; тема диссертации: «Развитие банковского сектора России: теория и методология анализа»).

В 1980-х годах входил в круг ленинградских экономистов-реформаторов, неформальным лидером которых был Анатолий Чубайс; в 1987 году был членом клуба «Синтез» при Ленинградском дворце молодёжи, в который входили молодые ленинградские экономисты и обществоведы, среди которых: Дмитрий Васильев, Андрей Илларионов, Борис Львин, Михаил Маневич, Алексей Миллер, Андрей Ланьков, Андрей Прокофьев, Дмитрий Травин и другие.

• В 1983—1990 — научный сотрудник Ленинградского финансово-экономического института.
• В 1990—1993 — народный депутат России, председатель подкомитета, заместитель председателя Комитета Верховного совета России по вопросам межреспубликанских отношений, региональной политики и сотрудничеству.
• В 1993—1994 — член Комиссии законодательных предположений при президенте России.
• В 1994—1995 — заместитель директора Института экономического анализа Андрея Илларионова, член Комиссии по экономической реформе правительства России.
• В 1996—1997 — руководитель экономической программы Московского центра Карнеги.
• В 1997—1998 — первый заместитель министра труда и социального развития России.
• В 1998—2000 — член научного совета Московского центра Карнеги.
• В 2000—2004 — первый заместитель министра экономического развития и торговли России Германа Грефа.
• С июня 2004 по настоящее время — научный руководитель фонда «Центр стратегических разработок».
• С октября 2005 по январь 2014 — президент фонда «Центр стратегических разработок».

Научные интересы: теоретические и практические проблемы социальных реформ; пенсионная реформа; вопросы реформирования электроэнергетики; проблемы административной реформы; проект высокоскоростной железнодорожной магистрали ВСМ Москва–Казань.

В январе 2014 года полномочия Дмитриева в качестве президента фонда «Центр стратегических разработок» истекли и далее продлены не были, против этого возражал заместитель председателя совета фонда ЦСР Дмитрий Мезенцев. Сам Дмитриев одной из главных причин своей отставки считает непринятие новой пенсионной реформы, с критикой которой он выступал как экономист.

Дмитриев остался в ЦСР в качестве научного руководителя. Ещё со времени пребывания в должности замминистра учёный не пользуется услугами служебного автомобиля и по многолетней привычке добирается на работу в Москву из Лобни, где проживает, общественным транспортом.

Вечером 19 марта 2014 года Дмитриев подвергся нападению налётчиков в подъезде своего дома в Лобне, у него похищен портфель с компьютером и конфиденциальными материалами, бумажник с деньгами грабители не взяли. Пострадавший получил сотрясение мозга, много порезов и множественных ушибов головы. Возбуждено уголовное дело.

Вскоре после этого нападения Дмитриев покинул ЦСР.

Выступая в феврале 2015 года на фоне обвала рубля и кризисных явлений в экономике с первым концептуальным интервью в качестве независимого экономиста, Дмитриев предсказал, что антикризисный план правительства РФ не убережёт российскую экономику от глубокого спада. В этой связи эксперт предвидит серьёзные политические сдвиги на выборах в Госдуму 2016 года.

Труды

• «Социальная политика в период перехода к рынку: проблемы и решения» / Сборник статей (под редакцией А. Ослунда, М. Дмитриева). М.: Московский центр Карнеги, 1996. — 168 с ISBN 0-87003-121-x
• Дмитриев М. Э., Д. Я. Травин Российские банки: на исходе золотого века. — СПб, «Норма», 1996, 143 с.
• «Российские банки накануне финансовой стабилизации» / Науч. ред. М. Э. Дмитриев — СПб.: «Норма», 1996. — 208 с.
• М. Э. Дмитриев «Бюджетная политика в современной России». М.: Московский центр Карнеги, 1997. — 58 с.
• «Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы» / Под общей редакцией М. Э. Дмитриева, Д. Я. Травина. СПб.: «Норма», 1998. — 253 с.
• Финансовое состояние и перспективы реформирования пенсионной системы в Российской Федерации // «Пенсионная реформа в России: оценка специалистов» / Под редакцией А. С. Орлова-Кретчмера, В. Н. Баскакова. М.: Редакция журнала «Пенсия», 1999.
• «Коммунистическое правительство в посткоммунистической России: первые итоги и возможные перспективы» / Е. Т. Гайдар, С. А. Архипов, С. Б. Баткибеков, М. Э. Дмитриев, С. М. Дробышевский, С. Синельников, В. Б. Ступин, И. В. Трунин, А. Д. Юдин. М.: Институт экономики переходного периода, 1999.
• «Пути стабилизации экономики России» / Сборник под общей редакцией Г. Б. Клейнера. М.: «Информэлектро», 1999; М.: «Экономика», 2000 ISBN 5-7801-0142-6 (один из авторов).
• «Фискальная политика и управление государственным долгом» / Сборник. М: ЦЭМИ РАН, 2000 (один из авторов).
• Party Economic Programs and Implications // Primer on Russia’s 1999 Duma Elections. Washington. 1999 (co-autor).
• Russia after Communism. Washington. 1999.
• М. Н. Дмитриев, Д. В. Помазкин, О. В. Синявская, А. Столяров Russian Economy at the Crossroads: Lessons from the Crisis and Prospects for Sustainable Growth. Warszawa: Center for Social and Economic Research, 2000.
• Transition and Growth in Post-Communist Countries: The Ten-year Experience. Cheltenham (UK), 2001 (co-author).
• Russia’s Post-Communist Economy. Eds. B. Granville, P. Oppenheimer — Oxford University Press, 2001. Глава The Banking Sector написана М. Э. Дмитриевым, М. Ю. Матовниковым, Л. В. Михайловым и Л. И. Сычёвой.
• The Social Crisis in the Russian Federation / OECD 2001 (co-author).

Ссылки

• [new.csr.ru/index.php/ru/main/43-russian/about-center/struktura/90-2009-10-10-19-20-57 Биография]
• [ecsocman.edu.ru/db/msg/145445.html Список публикаций]

Отрывок, характеризующий Дмитриев, Михаил Эгонович

Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]