Дмитриев, Роман Михайлович

Роман Дмитриев
Роман Дмитриев
Личная информация
Полное имя	Роман Михайлович Дмитриев
Гражданство	СССР СССР → Россия Россия
Клуб	ЦСКА
Дата рождения	7 марта 1949(1949-03-07)
Место рождения	село Бестях, Жиганский улус, Якутская АССР, СССР
Дата смерти	11 февраля 2010(2010-02-11) (60 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Награды и медали Вольная борьба (мужчины) Летние Олимпийские игры Золото Мюнхен 1972 до 48 кг Серебро Монреаль 1976 до 48 кг Чемпионаты мира Серебро Мар-дель-Плата 1969 до 48 кг Бронза Эдмонтон 1970 до 48 кг Золото Тегеран 1973 до 48 кг Серебро Стамбул 1974 до 52 кг Чемпионаты Европы Золото София1969 до 48 кг Государственные награды

Роман Михайлович Дмитриев (7 марта 1949, село Бестях, Жиганский район, Якутская АССР — 11 февраля 2010, Якутск) — известный советский борец вольного стиля, чемпион Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене, серебряный призёр Олимпийских игр 1976 года в Монреале, чемпион Мира и Европы, шестикратный чемпион СССР. Один из лучших мировых борцов первой половины 1970-х годов. На клубном уровне выступал за ЦСКА.

Биография

Воспитанник Чурапчинской школы-интерната вольной борьбы Дмитрия Коркина. В 1978 году окончил РГУФКСиТ.

С 1981 по 1985 гг. — тренер Спорткомитета СССР. Работал старшим тренером сборной команды ЯАССР и старшим тренером молодёжной сборной Российской Федерации по вольной борьбе.

После завершения карьеры спортсмена и тренера являлся:

• первым заместителем министра по делам молодёжи и спорта РС(Я);
• начальником Управления по вопросам спорта Постоянного представительства РС(Я) при Президенте РФ;
• постоянным представителем Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия) в Федеральном Собрании Российской Федерации;
• депутатом Государственного Собрания (Ил Тумэн) РС(Я) (фракция «Единая Россия»), членом комитета по делам семьи, детства, молодёжи, физической культуре и спорту.

Награды и звания

• заслуженный мастер спорта СССР,
• заслуженный тренер СССР,
• заслуженный тренер Российской Федерации,
• заслуженный работник физической культуры Якутской АССР,
• знак ЦК ВЛКСМ «Спортивная слава»,
• орден «Знак Почета»,
• орден « Полярная звезда»,
• медаль «За трудовую доблесть»,
• почётный гражданин: города Якутска, Жиганского, Вилюйского, Чурапчинского улусов.

Именем Романа Дмитриева назван один из самолётов Sukhoi Superjet 100 (RA-89012) авиакомпании «Якутия».

Похоронен в городе Якутске на Маганском кладбище.

Ссылки

• [www.ysia.ru/full-news.php?id_news=11188 О спортсмене]
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/dm/roman-dmitriyev-1.html Роман Дмитриев] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Дмитриев, Роман Михайлович

Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.