Дмитриев, Филипп Дмитриевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Филипп Дмитриевич Дмитриев
Дата рождения

12 октября 1910(1910-10-12)

Место рождения

деревня Олисово, Клинский район, Московская область

Дата смерти

14 февраля 1945(1945-02-14) (34 года)

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

19411945

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Филипп Дмитриевич Дмитриев (19101945) — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).



Биография

Филипп Дмитриев родился 12 октября 1910 года в деревне Олисово (ныне — имени Дмитриева Клинского района Московской области) в семье крестьянина. Получил начальное образование. Проживал в посёлке Высоковский (ныне — Высоковск) того же района, работал электромонтёром прядильно-ткацкой фабрики. В 1939 году Дмитриев был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С июня 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Южном, Воронежском, Калининском, 1-м Прибалтийском, Западном и 3-м Белорусском фронтах. В 1943 году окончил артиллерийское училище. К августу 1944 года лейтенант Филипп Дмитриев командовал огневым взводом 616-го артиллерийского полка 184-й стрелковой дивизии 5-й армии 3-го Белорусского фронта. Отличился во время освобождения Литовской ССР[1].

7 августа 1944 года в районе хутора Тупики Шакяйского района, когда к позициям батарей полка Дмитриева прорвалась большая группа танковых и пехотных подразделений противника, Дмитриев быстро развернул орудия своего взвода и приказал открыть огонь, в результате чего было уничтожено 7 танков и рассеяна вся пехота противника. Действия Дмитриева и его взвода способствовали успешному отражению контратаки и дальнейшему продвижению стрелковых частей. В одном из последующих боёв в Восточной Пруссии Дмитриев получил тяжёлое ранение, от которого скончался 14 февраля 1945 года. Похоронен в братской могиле в посёлке Славское Багратионовского района Калининградской области[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «мужество и героизм, проявленные в боях по освобождению Литвы», лейтенант Филипп Дмитриев посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденами Ленина, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды[1].

В честь Дмитриева переименована его родная деревня, названа улица, школа и клуб самбо в Высоковске[1].

Напишите отзыв о статье "Дмитриев, Филипп Дмитриевич"

Примечания

  1. 1 2 3 4  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15606 Дмитриев, Филипп Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Дмитриев, Филипп Дмитриевич

Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».