Дмитриев, Юрий Александрович
| Юрий Александрович Дмитриев | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения | ||
| Дата смерти |
16 октября 2002 (24 года) | |
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Годы службы | ||
| Звание | ||
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
Юрий Александрович Дмитриев (1978-2002) — капитан Вооружённых Сил РФ, участник второй чеченской войны, Герой Российской Федерации (2005).
Биография
Юрий Дмитриев родился 27 февраля 1978 года в городе Багратионовске Калининградской области. В 1995 году он окончил среднюю школу и поступил на учёбу в Калининградское военно-инженерное училище. Позднее был переведён в Нижегородское высшее военно-инженерное училище, которое и окончил в 2000 году[1].
С апреля 2001 года участвовал в боях второй чеченской войны, будучи командиром инженерно-сапёрного взвода 973-й комендантской роты. Во главе своего взвода участвовал в разминировании взрывных устройств, оставленных сепаратистами. 16 октября 2002 года во время инженерной разведки в Октябрьском районе Грозного группа Дмитриева попала в засаду. В завязавшемся бою Дмитриев погиб. Похоронен в Багратионовске[1].
Указом Президента Российской Федерации от 1 февраля 2005 года за «мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга в Северо-Кавказском регионе» капитан Юрий Дмитриев посмертно был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации[1].
Память
- В 2013 году почтой России была выпущена почтовая марка из серии «Герой Российской Федерации» с изображением Ю.А. Дмитриева.
Напишите отзыв о статье "Дмитриев, Юрий Александрович"
Примечания
- ↑ 1 2 3
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11677 Дмитриев, Юрий Александрович]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Дмитриев, Юрий Александрович
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
