Дмитриев, Александр Сергеевич

Александр Сергеевич Дмитриев
Дата рождения	19 января 1935(1935-01-19) (89 лет)
Место рождения	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна	СССР СССР → Россия Россия
Профессии	дирижёр, педагог
Коллективы	ЛМАТОБ, АСО ЛГАФ
Награды

Алекса́ндр Серге́евич Дми́триев (р. 1935) — советский российский дирижёр, педагог. Народный артист СССР (1990). Лауреат Государственной премии Российской Федерации (2000).

Биография

Родился 19 января 1935 года в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

В 1953 году окончил Хоровое училище имени М. И. Глинки при Ленинградской государственной академической капелле, в 1958 — Ленинградскую консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова: дирижёрско-хоророй факультет у Е. П. Кудрявцевой и историко-теоретическон отделение теоретико-композиторского факультета у Ю. Н. Тюлина, в 1961 — там же аспирантуру по классу оперно-симфонического дирижирования у Н. С. Рабиновича.

В 1968—1969 годах стажировался в Венской академии музыки и исполнительского искусства у X. Сваровского (дирижирование), в 1970-1971 — в Симфоническом оркестре Ленинградской филармонии у Е. А. Мравинского.

С 1960 года — в Симфоническом оркестре Карельского радио и телевидения (ныне Симфонический оркестр Карельской государственной филармонии), в 1962—1971 годах — его главный дирижёр. С 1971 года — дирижёр Ленинградского Малого театра оперы и балета (ныне Михайловский театр).

С 1977 года — художественный руководитель и главный дирижёр Симфонического оркестра Санкт-Петербургской филармонии.

В репертуар дирижёра входят произведения мастеров русской классики и зарубежных композиторов, современные сочинения. Записал полные циклы симфоний Л. ван Бетховена и Ф. Шуберта.

Ведёт интенсивную концертную деятельность в России и за рубежом: в Западной Европе, США, Южной Америке, Азии

С 1971 года преподаёт дирижирование в Ленинградской консерватории (профессор).

С 2000 года — почётный член Филармонического общества Санкт-Петербурга.

Дирижёр

Оперы

• «Евгений Онегин» П. И. Чайковского
• «Майская ночь» Н. А. Римского-Корсакова
• «Дон Жуан» В. Моцарта
• «Умница» К. Орфа
• «Не только любовь» Р. К. Щедрина
• «Мадонна и солдат» М. С. Вайнберга

Балеты

• «Ярославна» Б. И. Тищенко
• «Весна священная» И. Ф. Стравинского

Награды и звания

• Лауреат II Всесоюзного конкурса дирижёров (1966)
• Заслуженный деятель искусств Карельской АССР (1967)
• Заслуженный деятель искусств РСФСР (1970)
• Народный артист РСФСР (1976)
• Народный артист СССР (1990)
• Государственная премия Российской Федерации (2000)
• Орден Почёта (2005)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2010)
• Премия Правительства Санкт-Петербурга в области литературы, искусства и архитектуры (2010)

Ссылки

• [www.ceo.spb.ru/rus/music/dmitriev.a.s/index.shtml Личности Петербурга — Дмитриев Александр Сергеевич]

Отрывок, характеризующий Дмитриев, Александр Сергеевич

– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.